Ребекка Мейзел: Бесконечные дни

— Вернуться? Но как?

— Ритуал, — пояснила я.

Глаза Джастина расширились: он вспомнил, что я рассказывала ему о ритуале. Он кивнул.

— Так вот почему Вайкен думает, что сможет снова стать человеком.

Я кивнула, а потом осторожно промолвила:

— Мне придется убить их всех.

— И как мы можем их убить? — спросил Джастин.

— Мы?

Он прямо посмотрел на меня.

— Ну да, черт возьми, не думаешь же ты, что я буду стоять в стороне, пока ты сражаешься с этими маньяками?

Я улыбнулась.

— Как ты видел тогда в спальне, я не то чтобы совсем безоружна.

Я провела пальцем по металлическому поручню яхты — из-под кончика пальца у меня вырвался луч света.

Джастин потянулся ко мне. Я чувствовала, как тело его пылает жаром. Пальцы его дрожали. Помедлив лишь крохотную долю секунды, он снял мою руку с поручня и сжал в своей.

— Теплая, — с удивлением в голосе прошептал он.

Поднеся мои ладони к глазам, он внимательно рассматривал их. Взгляд его был дружелюбен и успокоителен. А потом Джастин сделал то, чего я совсем не ожидала: склонился к моим пальцам и поцеловал их.

Все тело пронзила острая боль. Мышцы напряглись, нервы натянулись. Выпустив руку, Джастин обхватил мое лицо ладонями. Я закрыла глаза, не в силах вынести, как он будет разглядывать мои переменившиеся вампирские черты.

— Ты по-прежнему остаешься сама собой, — прошептал он, словно прочитав мои мысли.

Я открыла глаза и обнаружила, что по щекам Джастина катятся слезы. Возможно, он боялся, что от них кажется менее мужественным — однако я в жизни не знала мужчины лучше его. Нижняя губа у него дрожала, ноздри раздувались.

— Я так хотел, чтобы ты вернулась! — прерывающимся голосом проговорил он. — Я так нуждался в тебе!

Руки его скользнули по моим волосам. И хотя я не чувствовала этого знакомого, любимого прикосновения, но даже сейчас, став вампиром, любила Джастина так, что никакими словами описать не могла. Обхватив ладонью мой затылок, он прильнул к моим устам, языком раздвинул мне губы. Мы двигались в едином, совершенном ритме — но тут со стороны кампуса донесся пронзительный, душераздирающий крик.

Джастин подскочил к рулю, и мы понеслись к пляжу.

«Думай, думай… — твердила я себе. — Где жертва».

Я знала, что это такое: приманка. Подманить меня к жертве, чтобы я стала следующей. Едва яхта пришвартовалась у причала, я выпрыгнула и помчалась вперед.

— Джастин! Держись рядом со мной! Я не должна потерять тебя из виду! — прокричала я на бегу.

— Лина! Что происходит?

Отвечать времени не было. Битва началась. Джастин набросил на крепеж еще один канат, чтобы прочнее пришвартовать яхту. Я оглянулась и с радостью убедилась, что он бежит вслед за мной. Авось угонится. Я-то, как вампир, могла не волноваться, что сердце колотится слишком быстро или дыхание перехватывает. Я изо всех сил мчалась вверх по дорожке: мимо научного корпуса, мимо оранжереи и дальше, на лужайку. Джастин бежал рядом, ни на шаг не отставая от меня.

Я устремилась к хопперовскому корпусу — чутье подсказывало: мне именно туда. Не останавливаясь перед входом, рванула на себя ручку тяжелой двери. И вот мы оказались внутри. Дверь с глухим стуком захлопнулась за нами.

В вестибюле было темно, лишь тускло светилась дежурная лампочка под потолком. Джастин ловил ртом воздух, силясь отдышаться.

— Откуда… — пропыхтел он. — Откуда ты знаешь, что это здесь?

— Просто знаю, — коротко ответила я, обшаривая глазами длинный коридор первого этажа.

Я твердо знала: братство где-то здесь. А потом в душу мне закралось противное щемящее чувство. Страх.

О нет!

Нет-нет-нет! Только не наверху! Но братство позволило мне увидеть, что произошло. Не просто позволило — заставило понять: убийство произошло в башне. И убит тот, кого я люблю.

Я бросила взгляд на верхнюю лестничную площадку, зная: мне туда. Каждой частицей своего существа я чувствовала леденящую душу уверенность: Тони там наверху.

«Через двадцать минут, или мальчишка умрет». Как я могла быть такой дурой? Неужели они и правда имели в виду Тони, а не Джастина?

Мы шаг за шагом поднимались наверх. Не оборачиваясь, я протянула руку назад. Джастин нащупал мою ладонь. А потом этот металлический запах. Свежая кровь.

Ах ты, глупый, глупый мальчишка! Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть это будет кто-то другой!

— Нет! — закричала я.

Тони, шатаясь, брел по мастерской. Через несколько шагов ноги у него подогнулись и он врезался в стену. Он был весь покрыт кровью — с головы до ног. Синяя рубашка стала липко-алой. Пуговицы расстегнуты, грудь наружу. И вся продырявлена.