Елена Саринова: Сотая бусина

- Так уже нечем, - рухнув со мной рядом, совершенно серьезно признался мужчина. Кот же, отфыркиваясь, сиганул на перевернутую у дома бочку:

- Ты и после первого еще ответ не дала. Так согласна или нет?

- Я же сказала, добивай, - покорно повторила я.

- Анастэйс, это не ответ.

- Да что вы ко мне пристали? - попыталась я сесть, а потом... увидела его... снаряд, прямо у себя на животе, чудом зацепившийся своей тоненькой ножкой за мою большую петлю на полушубке. - Я тебя сейчас... - в следующий миг оказалась я верхом на Ветране. - Ты это всерьез? - а яблоко так и осталось болтаться между нами.

- Угу, - внимательно посмотрел на меня мужчина. - Я вернулся в Мэзонруж навсегда. И очень хочу назвать тебя своей женой, Анастэйс.

- Я и вижу, - склонилась я к его лицу и отодвинула со лба ушанку. - Точно, тебя по голове шандарахнули. Вот и рубец совсем свежий.

- Это тебе привет от твоего друга, Глеба Анчарова, - вдруг, засмеялся он, и, обхватив меня, сел. - Правда, еще до того, как мы с ним выпили бочонок эля... за твое, кстати, здоровье.

- Что? Вы с Глебом в Бередне? И дрались?

- И пили, - проблеял с бочки умник. - Так ты замуж-то за него идешь, а то я сейчас совсем окоченею.

- А пусть он сначала скажет, кого на самом деле любит, - не отрываясь от двух голубых небес, заявила я.

- Я люблю тебя, Анастэйс. И всегда любил только тебя. И теперь я свободен от всех долгов на свете кроме одного - долга перед своей семьей. И я очень хочу, чтобы и вы все тоже стали моей семьей. Особенно ты... Такой ответ подходит?

- Ага. Вполне... А яблоко что, прямо из самой Бередни? - в дюйме от его губ задержалась я.

- Угу... Все, как положено, - а дальше... совсем без мыслей... даже о коченеющем на бочке умнике...

Июль - Октябрь 2012 года