Ларисса Йон - Освобожденная страсть

Что касается Дэвида... казалось, связь между ними навсегда потеряна… Даже если он будет освобожден из–под стражи "Эгиды", где находился за предательство всего рода человеческого.

...Фантом... она наконец–то привыкла его так называть... встретил ее в прихожей.

– Ты готова? – он взял ее за руку. – Потому что мы можем сделать это в другой раз. Они будут на свадьбе Кинана и Джем.

Это были хорошие новости. Парочка заглянула к ним сегодня утром, чтобы пригласить на Гавайи. На следующей неделе должна состояться свадьба под звездами, ночная церемония, чтобы Серена как вампир могла присутствовать на ней. Фантом ворчал и гримасничал, когда Кинан попросил стать его шафером, но она застала его с мечтательной улыбкой на устах час спустя после ухода гостей.

– Я готова.

Фантом предупредил ее, что племянники и племянницы могут свести их с ума, но самый младший заставит ее по–настоящему нервничать, Фантом был уверен в этом…

Серена всегда хотела детей, но она знала, что, будучи вампиром, не могла зачать. Боль от невостребованного материнского инстинкта разъедала девушку изнутри. И все же, ей было грех жаловаться. Ведь она жива и здорова. Вроде того… как любил ее подразнивать Фантом.

– Ну так что… встретимся с семьей! – Она открыла дверь и удивилась, увидев на пороге только Тень с кричащим свертком в руках и Призрака рядом с ним.

– Руна сильно разозлится, узнав что ты потерял детей, – растягивая слова, произнес Фантом.

В темных глазах Тени промелькнула какая–то эмоция, которую Серена не смогла понять.

– Все наши дети сейчас находятся дома с Руной.

Фантом и Серена отступили внутрь, чтоб его братья могли войти.

– Так что, – произнес Фантом, – вы теперь подбираете детей на улице?

– Этот… твой, братишка.

– Мой кто?

– Ребенок. – Призрак откинул одеяльце, обнажив правую ручку ребёнка и родовой знак, которым он был отмечен. – Он твой.

Серена не была уверена, кто первый понял, что происходит, она или Фантом. Испуганными глазами он уставился на малыша. Девушка же просто стояла там, боясь, что слова Призрака окажутся жестокой шуткой.

У Фантома был ребенок от кого–то еще. Этот факт мог расстроить, если бы она не знала, кем он был до встречи с ней… И если бы не понимала, как он ей предан.

Но странно… она воспринимала эту невинную маленькую жизнь исключительно как драгоценнейший подарок судьбы, посланный в ответ на ее молитвы.

Тень притянул младенца к груди: нежно, покровительственно, и Серена обернулась к Фантому, который все еще следил за ребенком, толком не зная, что делать.

– Эй, – мягко сказала она. – Ты в порядке?

Фантом тупо кивнул.

В воцарившейся тишине Серена приблизилась к Тени. Ребенок замер, его большие карие глаза смотрели с вековой мудростью, с которой рождаются все дети. Он был прекрасен: у него были нос и рот Фантома, и девушка уже любила его.

– Можно мне? – Спросила она, Тень, поколебавшись секунду, все же отдал ей ребенка. На ее руках он ощущался настолько правильно… словно на своем месте, что сердце переполнилось радостью. Серена медленно подошла к Фантому, боясь спугнуть его, он по–прежнему стоял и смотрел непонимающим взглядом.

– Посмотри на него. Посмотри на своего сына.

Он сглотнул, пристально глядя на Серену.

– Мой... сын. Я никогда не думал...

– Только взгляни на него. Он прекрасен.

В этот момент Фантом пристально посмотрел на сына, выражение его лица смягчилось, выражая удивление.

– Мать? – прошептал он, Призрак откашлялся.

– Суреш.

Рука Фантома дрожала, когда он очень осторожно поднес свой палец ребенку, и тот схватился за него крошечным кулачком.

– Когда–нибудь ты сможешь телепортироваться, малыш. – Он глянул на Серену. – Мне очень жаль. Наверное, для тебя это нелегко. Та женщина...

– Все в порядке, – сказала она, и это не было ложью. – Я знаю, кто ты есть, и кем ты был до того, как встретил меня. – Она передала ребенка Фантому. Он держал своего сына так, словно тот был сделан из тончайшего стекла. – Он твой, а теперь он наш.

Фантом закрыл глаза.

– Ты уверена? Потому что... я боюсь.

– Не бойся. Мы узнаем все о воспитании детей вместе… Ты будешь замечательным отцом. Ведь у тебя огромное сердце.

Он обнял ее за плечи и притянул к себе так, чтобы они могли разделить одно большое объятье. Это был момент, для которого она жила все свою жизнь. То, что она так хотела иметь и никогда не терять.

– Я люблю тебя, моя лирша, – пробормотал он. – Вся моя прежняя жизнь…, все… до тебя, было сплошным кошмаром, теперь превратилось в сон. Все благодаря тебе.