Шарлин Харрис - Танцующие в темноте[4-3]

Вампир сразу же развернулся и заметил след крови на колонне. Он посмотрел на него, сморщив лоб, словно пытаясь понять, что это. Наконец по резкому запаху крови Шон понял, что вряд ли он преуспел в своем жгучем желании защитить девушку.

— Нет, — сказал он, посмотрев на ее юбку. Если в принципе он мог стать бледнее, чем всегда, то это случилось сейчас.

Его глаза сверкали как сапфиры, подобные тем, что были в серьгах той пожилой дамы, подумала Ру, понимая, что здравомыслящий человек об этом бы не думал. Но решила, что все не так плохо. Потому что буквально через секунду появится боль.

— Ты потеряла слишком много крови, — выдохнул Шон.

— Она умирает, — раздался сочувствующий голос Карла. Он неожиданно появился рядом, стаскивая белую куртку и в то же время оценивая состояние девушки. — Даже если ты вызовешь скорую сию же минуту, они приедут слишком поздно.

— Что? — на этот раз Шон просто растерялся.

— Тебе нужно ее спрятать, — сказал, не колеблясь, Хаскелл, присоединяясь к ним. Обычно аккуратный белокурый вампир сейчас был растрепан и измазан кровью, но он оказался достаточно хладнокровен, чтобы предложить решение. — Если ты хочешь ее спасти, это единственная возможность, — заявил он.

— Нужно место, — произнес Шон. Его голос звучал… испуганно, подумала Ру. Она никогда не слышала подобного от своего вампира.

— Египетский зал, — предложил Карл.

Шон взял Ру на руки, как ребенка. Хаскелл и Карл последовали за ними, готовые отразить любое нападение сзади. Но лишь охранник музея подбежал к ним, что-то бессвязно лепеча по поводу раны девушки. Хаскелл, не желавший отвечать на какие-либо вопросы и, возможно, слегка обезумевший от запаха крови, сдавил мужчине шею так, что тот упал на пол.

Египетский зал был любимой экспозицией Ру. Ей нравились саркофаги, погребальные маски и даже сами мумии. Она часто задумывалась над тем, насколько этично выставлять тела на показ — безусловно, если людей однажды похоронили, то они заслуживали того, чтобы их оставили в покое — но ей нравилось рассматривать давно умерших людей, представляя себе, какими они были, пока жили, во что были одеты, что ели… и кого любили.

Шон нес девушку к саркофагу, стоящему в центре зала. Созданный для того, чтобы вместить внутри гроб фараона, резной и отделанный известняком, саркофаг был огорожен толстыми, но прозрачными листами пластика, мешающими посетителям его трогать. К счастью, ограждение было только по бокам. Вампир мог с легкостью перепрыгнуть через барьер.

Шон без труда миновал заграждение следом за Карлом, пока Хаскелл держал Ру. Хотя крышка саркофага весила, должно быть, сотни фунтов, Карл и Шон легко сдвинули ее в сторону, образовав узкую щель. Затем Хаскелл аккуратно передал девушку на руки Карлу, а Шон залез в саркофаг, высокие стенки которого достигали его груди. Карл передал Ру Шону, положившему ее на дно саркофага. Она могла спокойно лежать на спине, вытянув ноги. Девушка видела Шона, будто парящего над ней в сотнях футов. Затем он лег рядом с ней, и Ру почувствовала, как уходит оцепенение.

О, Боже, нет. Пожалуйста. Она знала, что это состояние знаменует собой приход боли. В тот момент, когда девушка закричала, Карл задвинул крышку на место, и наступила темнота.

— Ру, — твердо произнес Шон.

Она слышала его голос, но боль не давала ей сосредоточиться.

— Ру, ты хочешь, чтобы я избавил тебя от боли?

Она смогла издать лишь тихий стон, больше похожий на хныканье. Ее пальцы впились в него. Места для двоих было не очень много, и девушка чувствовала, что Шон, в отличие от нее, не может выпрямиться, но сейчас это было последним, что ее волновало.

— Ты можешь стать такой же, как и я, — сказал он, и Ру, наконец, поняла.

— Мертвой? — поинтересовалась она, стиснув зубы.

— Да. Я оказался недостаточно умен. Мой план был плохим. И потом ты позаботилась о том, чтобы он нанес удар тебе, а не мне. Зачем, Ру? Зачем?

Девушка не могла объяснить, что сделала это инстинктивно. Она просто не могла видеть, как нож вонзается в его тело, хотя немного подумав, Ру поняла бы, что он мог бы выжить, а она нет. Но у нее не было этой секунды. И осознание этой мысли вспыхнуло крохотной искоркой на дне колодца боли.

— Если я сделаю тебя подобной себе, ты выживешь, — произнес Шон.

Вряд ли сейчас было лучшее время для принятия подобного решения, но тут она вспомнила историю Шона, рассказавшего ей о своем господине, который внезапно напал на него и самым бессердечным образом бросил привыкать к его нежданным изменениями. Если Шон смог пережить эти метаморфозы, то и она сможет, потому что он будет рядом, чтобы помочь.