Вера Чиркова - Найти себя [СИ]

Картинка пришла с другой стороны, от Тени, — Закат наконец разрешил себе заснуть.

Мангуры сидели кружком возле чертового ока, сквозной дыры в одинокой скале и ждали. Землянин ждал вместе с ними, понимая то, чего никогда раньше даже не знал, эта скала никогда не была творением природы. Просто те, кто ставил ее тут, позаботились, чтоб она так выглядела.

Нынешний день был оговоренным днем связи, и они надеялись, что хоть сегодня кто-то придет. Хотя продолжительность суток в мирах не совпадала, в подсознании мангуров продолжали работать биологические часы родного мира. И они никогда не сбивались и не лгали.

Он вывалился из чертового ока в самый последний момент, когда командир уже почти готов был отдать приказ возвращаться. Первые звери оказались рядом за пару секунд, бережно подхватили посланца страшными клыкастыми пастями, поделились энергией.

— Еле успел, — выдохнул связной, едва придя в себя, — напрямик к порталу не пройти, пришлось лететь через горы. Как вы тут, верты? Давайте быстренько обменяемся информацией, верхний слой закачан специально для вас. Жаль, конечно, что через путь нельзя пронести капсулы и кристаллы… мастера подстраховались на совесть.

Ближайший из мангуров прислонился лбом к голове связного, снял защиту с собственной памяти и отправил в мозг посланца картинку-пароль. В ответ тотчас хлынул поток информации, беспорядочно мелькающий, как смена кадров в сумасшедшем ролике. Верт не волновался, отлично знал, пройдет несколько часов — и информация усвоится мозгом, уляжется понятными образами и ассоциациями.

— Да… и еще, — уже стоя возле дыры, вспомнил связной, — биологи рекомендовали научить унсов говорить на местных языках. У них есть для этого все возможности. Вам тогда легче будет установить контакт с аборигенами. Удачи, ребята, мне пора.

Он произнес несколько хорошо знакомых Косте слов, пароль для межмирового портала, и исчез в дыре.

С тех пор связных больше не было.

— Тень… — осторожно спросил Стан верту, — а вам самим нельзя пройти назад? Ну, хотя бы несколько… разведчиков послать?

От взгляда Тени, ставшего на миг пронзительно-тоскливым, сердце сжалось, как от похоронного марша, а в следующий миг мангура положила голову на лапы и закрыла глаза.

Гордые, проследив за этим демонстративным жестом, с сочувствием вздохнул Стан, не хотят, чтобы их, таких сильных и умных, жалел слабый человечек. Да и на самом деле, что толку в его жалости? Если целый мир, и не какой-то, а их родной, мир в котором остались друзья, родные, да и весь смысл бытия, перестал подавать признаки жизни?

Посидев немного рядом с мангурами, Костя вздохнул и отправился искать дротик, пока помнил, куда отбросил его зверь. А когда нашел — брал со всеми предосторожностями, обернув испачканное засохшей кровью железо сначала листьями, потом куском ткани, которую таскал в кармине вместо носового платка. Спрятал в специальный карманчик на голенище сапога и отправился учить Чудика разговаривать. Биологи, передавая свой совет, совершенно забыли, что сами верты общаются только ментально и, хотя отлично понимают язык аборигенов, научить унсов разговаривать не имеют возможности.

Когда мясо сварилось и Оррит, с молчаливого согласия Стана, отнес Хо миску с горячим бульоном, в котором плавали большие куски кабанятины и какие-то травки, девчонка вдруг разрыдалась. Сидела, отодвинув миску, и плакала в голос, не пытаясь сдерживаться, как сдерживалась тогда, в хижине.

— Что с ней? — поинтересовался Витти, потихоньку подобравшийся к Стану, сидевшему возле дальних кустов.

Специально устроился подальше от подопечной, чтоб не сорваться и не наговорить ей грубостей.

— Её отец поручил мне отвезти девчонку на Хамшир, к другу, — не счел нужным скрывать парень, — а она, когда узнала, к кому мы едем, подговорила охранника, и сбежала вместе с ним. А когда Закат сегодня их догнал — они на него напали. Хо бросила дротик, смазанный каким-то зельем, вызывающим мгновенное оцепенение. Они не знали, что мангуры умеют не только думать, но и лечиться от таких зелий. Вот и получилось, что Закат слизал яд со своей раны и вымазал им царапины Таша. Видишь, охранник даже не шевелится.

— Знаю я это зелье, — понимающе закивал Витти, — на полдня хватает… стало быть он только к утру в себя придет. Это хорошо. А мы-то думали, умирает… я хоть и вижу хуже тебя, но рана на груди даже мне заметна.

— На груди у него старая рана, шрам давно посветлел… — пояснил Костя, впервые всерьез задумавшись над странной болячкой бывшего попутчика, — наверное, где-то внутри болит. Но он не признавался… и никогда не жаловался.