Джейми Макгвайр: Эдем

И жили они долго и счастливо. Так должен звучать хороший конец, верно? Трудные времена остались позади, теперь влюбленные безмятежно плывут по течению жизни.

Я лежала в постели, рядом — мой прекрасный принц, небесное очарование. Сквозь тростниковые шторки в карибскую хижину проникал морской ветерок. Когда взойдет солнце, я встану и будет день моей свадьбы.

Забавно, что «жили они долго и счастливо» — это еще не окончательный финал… По крайней мере, не в том случае, когда ад пытается тебя убить.

Такой пустяк легко забыть под стук теплого дождя по металлической крыше, под трение пальмовых листьев о стенки домика, под мягкий шелест ветра среди деревьев.

На потолке нашей каситы заиграли отблески зари, как рябь теплого прибоя. Эти дрожащие светлые пятна — первое, что я заметила, открыв глаза. Вторым был Джаред Райел. Он улыбался и ждал, когда мой взгляд прояснится.

— Вот и завтра, — шепнул Джаред.

Сквозь окна пробились сполохи розового и лилового, дождь переместился на большой остров, осталась только кап е ль с листьев. Меркнущие багряные пятна на лбу, щеках и подбородке Джареда вызывали воспоминания о недавно минувших днях.

Мы с ним пережили невозможное — встречу лицом к лицу с одним из самых ужасных созданий ада и несколькими сотнями его прислужников, людей и демонов. Для радости хватало уже того, что мы видим свет нового дня. Когда я вдруг прочувствовала это, в глазах Джареда заплясали озорные огоньки — его веселило, как меняется выражение моей заспанной физиономии.

— Сегодня? — тихо спросила я, протянула руку и прикоснулась к лицу Джареда, погладила пальцами отметины, оставшиеся на коже после схватки с Шахом.

Джаред оперся на локти и нагнул голову к моему животу.

— Доброе утро, Горошинка.

— Горошинка? — спросила я, удивленно вскинув бровь.

— Да, она не больше горошины. Так сказано в книге.

— В книге?

Джаред поднял с пола толстый том: обложка в ужасных пастельных тонах и как будто изрисована детскими каракулями.

— Думаю, мне надо быть готовым ко всему.

Джаред пролистал страницы, после чего воззрился на меня, ожидая одобрения.

— Там есть что-нибудь о нарушающих Равновесие детях ангелов? — спросила я, с ухмылкой наблюдая, как брови Джареда сползаются к переносице.

Он швырнул книгу на пол и пристроился рядом со мной, игриво тычась носом мне в шею.

— Джаред! — взвизгнула я, предпринимая безуспешные попытки оттолкнуть его. — Прекрати!

— Я прекращу, если ты скажешь, — не переставая щекотать меня, приглушенным голосом произнес Джаред.

— Что скажу? — извиваясь, хохотала я.

Джаред поднял голову и повторил:

— Горошинка.

В голубовато-серых глазах застыла нежность.

Я сжала губы, изображая суровость, но, когда он снова поводил носом по моей шее, не выдержала.

— Ладно! Ладно! — молила я о пощаде. — Горошинка!

Джаред широко улыбнулся.

— Почему я три года назад не знал, как хорошо срабатывает эта тактика убеждения! Жизнь была бы намного легче.

Я шлепнула его, зная, что он увернется.

— Это нечестно.

Джаред поцеловал меня в губы. Тепло поцелуя впиталось в кожу — ощущение было не таким ярким, как обычно, но я приписала это тропической жаре.

— Знаешь, что действительно нечестно? Я не увижу тебя до вечера.

Джаред оставил меня одну в кровати и натянул белую футболку.

— Ты о чем это? — спросила я, приподнимаясь на локтях.

— Лучше бы ты оделась, дорогая. Через пять минут у нас будут гости.

— Гости?

Джаред бросил на кровать светло-коричневое летнее платье, и я, не вставая, начала надевать его, потому что знала лучше других: Джаред никогда не ошибается в том, что касается времени. Я кое-как завязала волосы в хвост и неуклюже выбралась из постели, а Джаред уже открывал металлическую дверь. К домику приближалась процессия жителей деревни во главе с измученной жарой и тяжкой ношей Бет. Она держала в руках белый чехол для одежды. Встретившись со мной взглядом, носильщица улыбнулась своей самой широкой улыбкой.

— Бет! — радостно крикнула я и бросилась ей навстречу вниз по ступенькам.