- Попробуйте себе это представить, - говорит Фиббс, будто замечает меня здесь, сидящую в углу, и знает, что у меня возникли небольшие трудности.
Мне всегда нравился мистер Фиббс. Он вроде нашего личного Гэндальфа, Дамболдора или еще кого-то невозмутимого в комплекте с круглыми очками и длинным белым хвостом, торчащим сзади из воротника, но сейчас он меня просто убивает. «Представьте себе», - говорит он. Я закрываю глаза. Картина медленно начинает материализоваться в моей голове. Лес под оранжевым небом. Горная цепь. Кристиан. Ждет. Я открываю свои глаза. Нет, я не думаю об этих подробностях. Это не мое будущее. Это прошлое. Мое будущее с Такером, и это не трудно представить. Я закрываю глаза снова, и, приложив немного усилий, вижу очертания большого красного амбара в «Ленивой Собаке». Небо над головой чистое и синее. Вижу человека, ведущего на пастбище лошадь, которая очень похожа на Мидаса: красивая, блестящая, гнедая. И еще - это та часть, от которой перехватывает дыхание - верхом на лошади сидит маленький мальчик и хихикает точно так же, как Такер. Человек, ведущий лошадь по кругу, безусловно, сам Такер. Я узнаю его где угодно. Мальчик видит меня и машет. Я машу в ответ. Такер подводит лошадь к забору.
- Посмотри на меня, посмотри на меня, - привлекает мое внимание мальчик.
- Я тебя вижу. Привет, красавчик, - говорю я Такеру.
Он наклоняется через забор, чтобы поцеловать меня, обхватив мое лицо руками, и тогда я вижу блеск золотого кольца на его пальце.
Мы женаты.
Это лучшая мечта всех времен. Где-то в глубине души я осознаю, что это только мечта, результат моего воображения и фантазий. Не видение. Не мое будущее. Но это единственное, чего я хочу. Я открываю глаза, сжимаю пальцы вокруг ручки и пишу: «Через десять лет я буду замужем. У меня будет ребенок. Я буду счастлива».
Затем щелкаю авторучкой и смотрю на слова. Они удивляют меня. Я никогда не была одной из тех девчонок, которые мечтают о замужестве; никогда не заставляла мальчиков на детской площадке давать мне клятвы или оборачиваться в простыни и делать вид, будто мы идем к алтарю. Когда я была ребенком, я смастерила мечи из ветвей деревьев, и мы с Джеффри гонялись друг за другом вокруг двора, крича: «Сдавайся или умри!». Не то, чтобы я была сорванцом. Мне нравились: фиолетовый цвет, лак для ногтей, ночевки, писать свое имя на полях тетрадки в школе, как и любой другой девчонке. Но я никогда, если честно, не представляла себя, состоящей в браке и будучи «миссис Кто-то». Кажется, я предполагала, что выйду замуж, в конце концов. Просто это казалось слишком далеким, чтобы беспокоится. Но, может, я все-таки одна из этих девушек. Я смотрю на страницу. У меня написано три предложения. Венди, очевидно, написала целую книгу о том, как здорово обернется ее жизнь, а у меня есть всего лишь три предложения. Такое чувство, что они вряд ли входят в разряд тех предложений, которые оценит мистер Фиббс.
- Ладно, еще пять минут, - говорит мистер Фиббс, - а затем, мы разделимся.
Во мне поднимается паника. Итак, чего я хочу? Анжела собирается стать поэтом, Венди - ветеринаром, у Кей Паттерсон есть глава, включающая в себя вступление в университетский клуб и женитьбу на сенаторе, Шон получит олимпийское золото за сноубординг, Джейсон - один из тех программистов, которые делают миллионы, придумывая какие-то новые фишки для «Google», и я – директор круизного судна. Я прима-балерина в «Нью-Йорк Сити Балет» [4] «Нью-Йорк Сити Балет» - крупнейшая балетная труппа Америки.
. Я - кардиохирург. Да, пожалуй, остановлюсь на кардиохирурге. Моя ручка порхает по всей странице.
- Время вышло, - говорит мистер Фиббс, - заканчивайте свое последнее предложение, а потом мы поговорим.
Я перечитываю то, что написала. Неплохо. Абсолютная ложь, но хоть что-то.
- Нет ничего более вдохновляющего, чем сложность и красота человеческого сердца, - пишу я в последнем предложении, и почти заставляю себя поверить в это. Грезы о Такере почти стерлись из моего сознания.
- Кардиохирург, да?- говорит Анжела, когда мы идем с ней вместе по набережной «Бродвей» в Джексоне. Я пожимаю плечами.
- Ты остановилась на юристе. Действительно считаешь, что собираешься стать юристом?
- Я хотела бы стать отличным адвокатом.
Мы шагаем через арку, на которой написано «Розовая подвязка», и Анжела выуживает свои ключи, чтобы открыть дверь. Как обычно, в это время театр выглядит совершенно безлюдным.
- Заходи.
Она кладет руку мне на плечо и толкает меня через пустой вестибюль. С минуту мы стоим в темноте. Затем Анжела ускользает, исчезая во тьме, и мгновение спустя ореол света появляется на сцене, которая по-прежнему украшена декорациями «Оклахомы!», фальшивой фермой и кукурузой. Я неохотно бреду вниз по проходу, мимо рядов красных бархатных кресел и до линии чистых белых столиков перед оркестровой ямой, где весь прошлый год мы с Анжелой сидели с её тетрадками и стопкой пыльных книг. Где мы говорили об ангелах, ангелах, и еще раз ангелах, до тех пор, пока я не начинала думать, что мой мозг вот-вот расплавится. Анжела практически вприпрыжку скачет в переднюю часть театра, поднимается по лестнице с краю сцены, останавливается и смотрит, ведь именно так она сможет получить четкое представление о том, кто входит. На свету ее длинные черные волосы отливают темно-синим оттенком, что выглядит не совсем естественно. Убрав челку за ухо, она смотрит на меня этим «я-супер-довольна-собой» выражением. Я сглатываю.
Читать дальше