Справа от меня два больших тонированных окна из тёмного дерева. На широком подоконнике одного из них вытянувшись лежит мой кот и мой единственный друг по кличке Дым. Мы вместе пять лет. Нашла его ободранным котёнком в подвале одного из баров. Мне было плохо в ту ночь, я укусила придурка обдолбаного коксом… Не люблю когда они под кайфом, мой организм не воспринимает наркотики, но в ту ночь у меня не было выбора. Не так-то легко мне давалось пропитание в те начальные года моего обращения.
Дым тогда прильнул к моей ноге и долго смотрел мне в глаза. Удивлялся, наверное, какие они у меня. Я же в первые, не отвела свой взгляд… поняла, что он меня не боится. А прозвала я его так из-за его окраса, крупные серые и белые пятна на длинной взбитой пушистой шерсти… растянулся сейчас, пытаясь уловить хоть намёк на тёплый солнечный луч. И вдруг затарахтел. Этот звук вывел меня из транса.
- Прекрати… - словно со стороны услышала я собственный голос. Кот поднял голову и повёл ушами, перестав, при этом мурчать.
Спасибо, Дымон, теперь таращиться в стену оставшиеся пять часов до заката… и тут на меня словно волной накатили окружающие звуки! Возня моих стаффордов под окнами, гудение электронных часов на втором этаже, проносящиеся машины по трассе, что в нескольких километрах от дома и, конечно же, люди…
Я слышу их. Слышу всё. Слышу так, будто стою посреди небольшого посёлка, и они снуют вокруг меня, постоянно разговаривают обо всём, о чем только можно… кормят свою разнообразную скотину и птицу… едят свою вонючую еду и пьют алкоголь с тошнотворным запахом горелой древесины. Этот контраст с моим миром умиротворения сводит с ума и злит. Именно поэтому я выбрала этот дом, стоящий в степи среди недостроенных коттеджей, разбросанных на многие километры вдоль трассы. Вдали от города, но не достаточно далеко от Хабарного – маленькой деревушки за холмом.
Вот в такие моменты, которые происходят ежедневно, я тупо включаю музыку на своём оснащённым всем необходимым современном компьютере с плазмой вместо монитора или же пытаюсь себя чем-нибудь занять. Например, уборкой. Тру до блеска мебель и технику в доме… Эти мысли тоже вызывают мою улыбку… да, я сама мою полы! Хотя это у меня может занять всего несколько минут, а затем мне снова приходиться что-нибудь придумывать. Я часто смотрю фото из своей прошлой жизни, пересматриваю короткие минутные видеоролики, снятые на телефон, где мы бесимся с младшим братом.
Варю что-нибудь собакам, хотя чаще обхожусь сухим кормом. Стаффорды охраняют мой дом от незваных гостей. Дико лая и бросаясь на мой двухметровый с виду еле живой кованый забор, мои парни распугали всех любопытных деревенских в округе. Псов трое: мраморно-рыжий, шоколадный и кремовый. Все одного помета, выросли вместе, и совершенно не дрессированные, то, что мне нужно.
Я снова закрываю глаза. Бесполезно. Дети затеяли игру, возвращаясь из местной школы, весело крича, и бегая друг за другом. Дети умиляют, но шумят. На них я реагирую с грустью… немного чувства одиночества, и жалости к самой себе. Я никогда, уверенна, не смогу стать матерью… Вспомнила Его… Антон.
Открыла глаза и увидела собственное отражение в матовой поверхности полутораметрового экрана на стене. Два переливающихся синим светом блика на чётко выраженном чёрном силуэте. Эмоции заставляют светиться мои глаза. И я не всегда могу контролировать это.
Ненавижу это чувство! Чувство подавленности выжигало в моей груди дыру. На смену горести и потери приходит ярость и злость! Мне в такие моменты хочется бежать и искать! Искать ту тварь, что поступила так со мной! Хочется порвать её на куски!
Всколыхнувший тишину рокот вырывается из моего горла… Это отрезвило меня. Скоро закат, и я, наконец, увижу Антона снова. Нужно просто убить время…
Я приняла душ в одной из двух ванных комнат на втором этаже. Под тяжестью воды мои волосы выпрямились и теперь доставали мне почти до поясницы. Такими прямыми и, как мне казалось тогда, некрасивыми они были у меня раньше, еле-еле, совсем немножко, закручивались на кончиках. В один из пунктиков моего преображения вошло исправление этого недостатка. Теперь мои волосы стали блестящими, здоровыми. Их цвет изменился и напоминал теперь не мокрую кору дерева, а тёмный глянцевый шоколад. Они спадали на мои плечи лёгкими небрежными волнами, постепенно высыхая и завиваясь.
У меня сложилось особое мнение на этот счёт, даже своего рода теория. Я теперь хищник, а хищники приспосабливаются. Окрас их кожи, перьев и меха, чтобы слиться с окружающей их природой и стать незаметными подстерегая жертву. Их особые феромоны, зазывные обманные кличи, приманивающие её.
Читать дальше