Анна Тарасова: Изменяющая судьбы

Гюнтер, услышав этот вопрос, встал, совершенно буднично прошелся по комнате и остановился около дверей, как бы невзначай их закрывая. Скрестил руки на груди, оперся о косяк.

Лина изумилась.

— Вы шутите?

— Нет, — Елиазар действительно был совершенно серьезен.

— А почему вы спрашиваете? — она несколько напряженно поинтересовалась.

— Лина, просто ответь, — посоветовал друг.

Девушка повернула голову в сторону друга и только сейчас заметила его позу.

— Не нравится мне этот вопрос! И твои ссадины… они…

Вампиры? Почему он задал такой странный вопрос — что она знает о вампирах?

Знает…

Она знает, что…

Лина пристально уставилась на друга. Друга ли?

Он почти никогда не ест.

У него прохладная кожа и он не очень-то любит солнце.

У него исчезли все следы вчерашней драки, хотя у другого они держались бы еще неделю.

Девушка ошарашено переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Нет! Этого просто не может быть! Это же сказки!

Мужчины молчали.

— Вампиров не существует! Это абсурд! Невозможно!

Она схватилась руками за голову и продолжала повторять:

— Невозможно! Это старые россказни! Спецэффекты в кино! Вампиров не существует!

— Как вы видите, уважаемая, это не совсем так, — осторожно заметил Елиазар, внимательно следя за девушкой.

Какие вампиры, он смеется? Считает ее маленькой девочкой или взрослой дурой?

Лина перевела взгляд на Гюнтера, и тот коротким кивком подтвердил слова Елиазара и ее собственные невысказанные опасения. Она расцепила руки, обдумала еще раз известные ей факты.

Категорично качнула головой.

— Прошу прощения, уважаемый, — Лина зло взглянула на мужчину, — Но я думаю, что вы меня разыгрываете. Всем известно, что вампиры не выносят солнечного света!

— Не совсем верно, не выносят лишь молодые, пару лет от роду. Да, солнце нам неприятно, но не более того, — спокойно объяснил Елиазар.

Гюнтер продолжал прикрывать выход, чтобы девушка не сорвалась бежать.

— Вы пьете кровь? — недоверчиво спросила девушка.

— Да, это обязательно, но бывает, что употребляем и обычную пищу, если нет других возможностей.

Вампиры.

Вампиры!

Злобные, полумертвые существа, сходящие с ума от одного вида и запаха крови!

Лина повторно покачала головой:

— Это розыгрыш. Не знаю, зачем, но вы меня попросту обманываете.

Елиазар бросил взгляд Гюнтеру, и тот, поняв без слов, прошел на кухню. Вернулся парень, неся в руке небольшой нож для резки хлеба. Протянул его мужчине:

— Ты?

Тот покачал головой:

— Тебя она знает дольше и поверит быстрее.

Гюнтер согласился с этим и подошел ближе к Лине. Девушка вжалась в кушетку с ногами, отчаянно посмотрела на парня:

— Буду орать!

— Зачем? — удивленно спросил он и расстегнул рукав рубашки.

Отогнул ткань, чтобы было виднее, примерился ножом и полоснул себя по запястью, зашипев от боли.

Девушка вскрикнула и закрыла глаза от страха, но через пару мгновений любопытство все-таки победило. Она открыла один глаз, затем другой, и с удивлением уставилась на пораненное запястье друга. Темная густая кровь медленно набухала в глубокой ране, скоро потянется вниз, на пол. Обычно человеческая кровь струиться более веселым ручейком.

— Полотенце есть? — спросил Елиазар.

— В шкафу, — заворожено ответила Лина, не отрывая взгляда от раны. Капли лениво ползли вниз по коже, вот-вот сорвутся на ковер.

Мужчина быстро метнулся к шкафу, и, порывшись в нем, достал большое банное полотенце. Быстро шагнул к другу, прижал к ране ткань. Чуть подержал, вытер, и повернул запястье парня к глазам девушки. Гюнтер молча переносил все манипуляции мужчины, понимая, что сейчас все держится на грани.

Лина пораженно разглядывала абсолютно чистую кожу без всякого следа недавнего ранения.

Ни царапины, ни шрама, вообще ничего не было. Она даже недоверчиво коснулась запястья пальцем и потерла то место, что порезал нож.

Ничего.

Зажило все почти мгновенно.

— Ну что, убедилась, Фома неверующий? — хмыкнул Гюнтер и застегнул рукав обратно.

Девушка посмотрела на Елиазара, и тот кивнул головой.

— Вампир! — потрясенно прошептала Лина.

— Самый что ни на есть настоящий! — Гюнтер ей ободряюще подмигнул и уселся обратно в свое кресло, — Кстати, это больно! — недовольно заметил он другу.

— Мог бы просто уколоть палец, — довольно хмыкнул тот. Девушка не забилась в истерике, не попыталась испуганно убежать, поэтому можно считать, что Рубикон перейден.