Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

- Об этом я и говорю! - воскликнула Мария. - Всегда ее ты больше привечала, от этого и злая я такая.

- Тебя любила очень бабка, что батюшкина мать. Она тебя избаловала! - в сердцах сказала нянька. - Ты б понежней была, а то характером в нее!

- Уж, какая есть! - возразила ей Мария, - а ты нам нянюшка не говорила, как в дом попала. Расскажи. Ты молоком своим обеих нас кормила, как так, ведь ты уж старая совсем тогда была?

- Нет. Еще не старая. Последыш у меня родился мертвым, вот и подсунули мне тебя, Мария. Графиня после родов в горячке пребывала. А я уж овдовела.

- Твой муж тогда уж умер, няня?- спросила Полюшка и прижалась к теплой груди старухи.

- Да, ягодки мои! Его оглоблей сшибло. И сразу насмерть.

- Как так? - удивились девушки.

- Играли на дороге дети, и лошадь понесла с телегою. Хотел принять, да и не рассчитал. Убило.

- Детей? - Пропищали обе.

- Да что им будет? Детки разбежались. Убило мужа моего. Поплакала я, а что делать? Мне было уж за пятьдесят годков.

- И ты еще рожала? - удивилась Поля.

- А что же делать? Коль мужик был в силе, так и рожала. Все померли. Остался лишь один. В ученье его граф отдал.

- Так ты давно не видела его?

- Не помню уж когда! - вы у меня отрада. Хоть и не кровинушки мои, но любы мне.

Мария и Полина замолчали. Они прижались к доброй няньке, и долго так сидели...

Когда они к обеду шли, вернулся князь. Он поцеловал жену и, весело ей подмигнув, сказал:

- Сегодня все прибудем.

- Кто все? - поинтересовалась Мария.

- Я все ей рассказала! - воскликнула Полина.

- Ну, и ладно! - ответил Владимир. - Пора им уходить.

- А как же серьги? Где их взять? - спросила Полюшка.

- Да серьги уж нашлись!

- Так, где они? - спросили обе девушки.

- Потом все расскажу. Сегодня все потомки к нам в спальню съедутся. И этот, что помог Насонову с Марией. Он тоже возвращаться будет.

- Смотрите, девушки, чтобы никто не видел боле и не знал об этом. Они по темноте приедут. И надобно прощаться будет.

- Как жаль! - сказала Полюшка. - Я всех уж полюбила, как братьев и сестер.

- Мне тоже жаль, но что поделать! Жизнь у них своя! И нам спокойней будет.

- А можно мне на это посмотреть? - спросила Мария. А то потребую отдать мне серьги!

-Ты, как всегда, вредна, Мария! - сказал ей князь Владимир. - Я счастлив, что на Полюшке женат! И что в тебе нашел Насонов! - он улыбался, и Мария не рассердилась на него.

- Так ты нам так и не ответил, откуда серьги взялись? - спросила у него Полина.

- А серьги были у того, что вывел их из леса. У Дениса.

- Он их украл? - возмутилась Мария.

- Да нет, нашел, - и, посмотрев на Марию, стал рассказывать, - когда Оксана вас с графом отправила в непроходимые леса, Владимир, мой потомок, залез в окно к Марии и серьги взял... Но нянька не позволила ему их унести. Он положил на место их, а когда из лесу пришли пустые кони, и начался переполох, обратно влез и все унес. Но серьги, видно, выронил. Их подобрал Денис.

- А что он делал под моим окном? - испуганно воскликнула Мария.

- Он занимается историей. В Университете изучает. Ему все было интересно. И хоть боялся он, что его вновь поймают, но все-таки ходил в имения и наблюдал за нашим бытом. На бал смотрел в окно, и на кареты. Ему понравилось все, он в восторге. Теперь уж, как от страха отошел...

- Так как он серьги-то сыскал? И где их прятал?

- Он ночью подошел к имению. Ему хотелось есть и пить, но он боялся попросить у слуг. А тут увидел вора. Тот влез в окно, и что-то там схватил, потом он быстро вылез и убежал. То наш Владимир был. Хотел Денис его поймать, но тоже побоялся, Владимир - он покрепче будет. И вдруг увидел свет в траве и искры... Он подошел поближе и увидел там серьги, красоты невиданной, он подобрал их и в лес ушел. Там их и спрятал. Они с Оксаной пошли за ними. Скоро уж прибудут.

- А дальше что? Как он прознал, что надобны они? - спросили сестры.

- Полина и Владимир рассказали, что, мол, серег-то не хватает, и как в свой век уйти не знают. А тот - студент, спросил - не те ли серьги, что он в траве подле окна нашел. И рассказал, как было дело, и об них. А тут Полина брошку показала и все развеселились, узнал он их, такие ж, говорит... Грустит лишь старый князь, мой батюшка. Он к Ваське сильно прикипел, и отпускать его не хочет. Остаться просит. Но тот домой собрался тоже.

- Ну, все, пора уж. Ступай Мария, тебя мы позовем. Хоть взглянешь на потомков наших, но смотри, чтоб никому, ни-ни!

- Да поняла я уж! - ответила Мария.

К ночи все собрались у Полины в спальне. Они пришли тайком, чтобы никто их не заметил - ни слуги, ни граф с графиней. Насонов пришел вместе с остальными и старым князем. В Полюшкиной спальне негде было развернуться, Марии тоже было дозволено посмотреть на прощание с потомками. Она обомлела от такого сходства и сразу же во все поверила. Прощались долго, няня прижав к себе Полину, долго плакала, шептала ей на ушко какие-то слова, потом утерла слезы и сунула ей что-то в руку. То был нательный медный крестик.