Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

Прохлада августовского утра уж прошла, солнце по-летнему припекало, Мария скинула шаль на скамейку и пошла к своей любимой беседке, где часто сидела в одиночестве. Присев, она задумалась - как может так случиться, что люди теряются во времени? Тот человек так сказывал. Как странно! Она взглянула на ровную гладь воды, и ей стало грустно. Неужели Насонов не сделает ей предложение? Пропал, и глаз не кажет! А, может, все-таки попросит у батюшки ее руки? Она вспомнила все, что было между ними в лесу, и покраснела. Нет, он должен, он честный человек. Посидев еще немного, и полюбовавшись уже почти осенним парком, она встала и решила еще раз навестить сестру. Мария хоть и злилась на нее, но все-таки по ней скучала. Они ведь сестры! Частенько раньше они любили поговорить о книгах, о кавалерах, о нарядах. Теперь, когда Полина вышла замуж, ей не хватало этого. Мария подошла к скамейке, чтобы забрать брошенную ею шаль и увидела Полюшку, гуляющую со старой няней по парку. Сестра была грустна, она все время поглядывала на аллею - видимо ждала, что муж приедет.

- Сестрица, что ты так грустна?

- Об муже я страдаю, Марьюшка, - ответила Полина.

- А что ж об нем страдать? Он муж тебе, и вскорости вернется.

- С Насоновым они вчера уехали, так как бы что не вышло!

- С Насоновым? Так ты уж говорила мне.

- Владимир сказывал, что вам помог из леса выйти какой-то волосатый, грязный человек?

- Да, был такой.

- А кто он? - спросила Полюшка.

- Он студент.

- Студент? Как странно! А что он делал там в лесу?

- Его Стромилов отпустил. Он в клети у него сидел, и по собачьи гавкал, - сказала Мария и засмеялась.

- Так это тот несчастный! - воскликнула Полина.

- Ты слышала о нем?

- Я видела его. И помню, каков он там сидел... Я выспросила у жены Стромилова об нем.

- И что она тебе сказала?

- Что нес он небылицы. За это его и посадили в клеть. А уж потом, когда я все ей рассказала, она поверила.

- А что ты делала в имении у Стромиловых? - удивилась Мария.

- Мы там с Владимиром венчались, - сказала Полина и покраснела.

- А кто же у Волоховских венчался?

- А разве ты не знаешь ничего? - поняв, что уже проговорилась, спросила у сестры Полина.

- Нет.

- Я думала, об этом все уж знают...

- Нет, я не знаю. Говори!

- С потомками мы поменялись, они венчались у Волоховскихз, а мы к Стромилову поехали. Так старый князь велел.

- Ах, он пройдоха! - воскликнула Мария, а кто они - потомки? Я что-то ничего не поняла.

- Они и мы похожи - просто копии. Они из века 21 пришли, чтоб нам с Владимиром помочь соединиться. Теперь им уходить пора, а как, никто не знает, ведь серьги были у тебя. Теперь их нет.

- Постой! Какие серьги?

- Те самые, что мы с тобой на берегу нашли.

- А где ж они? - спросила Мария и побледнела.

- Пропали. Нет их у тебя уже.

- А кто в моих вещах копался? - Мария встала и собралась уходить.

- Не серчай, сестрица, тебе я все уж рассказала. Их надобно вернуть и брошь и серьги!

- Кому вернуть?

- Озеру.

- Ой, не смеши меня, нарассказала ты мне много. Но я тебе не верю. Не бывает так, что б люди из других веков к нам приходили!

- Но ведь ты видела сама такого же. Он вывел вас из леса.

- Я не поверила ему! - сказала Мария и топнула ногой. - Он врет.

- Не врет! - сказала нянька.

- Так что и ты, старушка наша, в такие сказки веришь? - удивилась Мария.

- А коли б ты на них сама взглянула, так и поверила б!

- Так кто ж мне их покажет! Ах, вот что! Я поняла. Насонов что-то выведал и мне хотел все показать, но нам не дали. Это колдовство! За домом мы следили с ним, и вдруг все потемнело, дождь начался стеной, и мы в болотах очутились. Теперь мне ясно все, кто нас туда загнал!

- Нет. Это не они. Оксана это.

- А это еще кто?

- Колдунья, но она уж знала, что вас выведут оттуда. Иначе бы она не стала это делать. Хотела она вас с Насоновым свести.

- Какой кошмар! Так это он не сам? Не сам в меня влюбился, все это колдовство! - и разрыдалась.

- Не плачь сестрица. Тебя он любит!

- А ты откуда знаешь? - плакала Мария.

- Он уж руки твоей просил! - воскликнула Полина, - И очень батюшку он торопил, чтоб поскорей венчанье было!

- Ой, правда? - улыбнувшись сквозь слезы, проговорила Мария. Она обняла сестру и поцеловала ее в щеку.

- А ты что нянюшка молчишь?

- А что мне сказывать? Уж все сама сказала! - и погладила свою любимицу по голове.

- Вот так всегда! - обиделась Мария, - ее ты больше любишь!

- Люблю я вас как собственных детей, взрастила вас обеих. И обе вы мне дороги. Но Полюшка мне ближе к сердцу приросла.