Анна Алмазная - Александр

Представлял ли кусочек метала какой-то механизм, или просто был тем, что называли чудом, судить не берусь, но пирамидка вдруг всплыла над ладонью повелителя, завертелась, испуская разноцветное сияние, и заговорила на том языке, на котором говорили Наран и его пока безымянный для меня дед. Заговорила с легким акцентом, и мягким, просящим тоном.

Незнакомый мне голос назвался Манрадом и с почтением попросил у повелителя Малинии разрешение на аудиенцию.

- Почему твой господин просит встречи за спиной своего короля? - съязвил Наран. - Или, одолев наследника, он пытается одолеть своего законного повелителя?

- Мой господин предвидел такой вопрос, - осторожно ответил гонец, и мое мнение о нем резко изменилось: он явно знал, что делал. - Он не враг ни вам, ни вашей стране. Много лет он удерживал своего повелителя от мести... Забвение для вас было лучшим подарком. И подарил его мой господин.

- Так забывал бы дальше! - язвительно ответил Наран. -

- Многое изменилось, мудрый сын своей страны. Манрад, как истинный патриот Ланрана, помнит об огромной цене, что вы заплатили за безопасность опального наследника.

- Теперь эта цена стала для нас непомерной? - холодно спросил Наран.

- Я не могу ответить на ваш вопрос, мой господин.

- Я согласен на встречу, - прервал новую реплику внука дед.

Наран нахмурился, гонец, слегка улыбнувшись, послушно скрылся за дверями, а молодой человек в синих одеждах, приказал рабам унести с пола ковер и начал что-то быстро чертить голубоватым мелом на темном камне. Наконец синий незнакомец закончил свое произведение искусства, походившее на обычную пентаграмму, дополненную по краям неведомыми мне символами, и отошел в тень. Все замерли. Все на миг затихло, тихий шорох живого дома сменился мертвой тишиной, а в этой тишине явственно раздался шепот Нарана:

- Ты рискуешь, дед. Манрад опасен. Мы не можем потакать ему и идти против Врана.

Но повелитель не слушал: расторопные рабы быстро притушили светильники, и, так как окон в помещении не было, в тронном зале затаился полумрак. Лицо Нарана в этом полумраке показалось мне подозрительно белым, волосы старца выделялись светлым пятном, телохранители подошли чуть ближе к трону, рабы замерли, стараясь слиться со стенами, а все тот же одетый в синие незнакомец начал тихо напевать под нос какую-то мелодию. Все остальные молчали и чего-то мучительно ждали.

Стала ждать и я. А что мне оставалось? Я смотрела туда же, куда смотрели все. В центр пентаграммы. Но ничего не менялось. Мне уже порядком надоела заунылая мелодия синего незнакомца, как что-то начало меняться. Сначала в центре пентаграммы появилось крошечное пятнышко света, которое постепенно начало расплываться, заливая собой всю форму нарисованной звездочки. Я огляделась в поисках источника, необходимого, если верить физике, для подобного фокуса, но ничего похожего не нашла, зато пропустила момент, когда на святящемся пятне появилась призрачная фигура, склонившаяся перед повелителем. Рассмотреть этого человека подробнее я не могла: в подернутой волнами дымке можно было узнать лишь того, кого встречал много раз, но этого мужчину я видела впервые.

Начались приветствия. Не взаимные, а однобокие, как здесь, видимо было принято. Тем не менее, повелитель изволил кивнуть, а принц чуть вздрогнул, будто раздавшийся в то же мгновение голос был ему неприятен:

- Простите за столь неожиданную просьбу, повелитель, - твердо, но с почтением, сказал пришедший. - Надеюсь, мое появление не слишком вас встревожило.

- Ближе к делу, Манрад, - вмешался принц. - Вы не за этим пришли!

- В таком случае исполню просьбу милостивого принца, - незнакомец сделал ударение на слове "просьба", - и начну с главного. Моему повелителю, конечно известно, что... после некоторых происшествий в наших странах, мой король стал одинок. Такое одиночество привело к вполне ожидаемому результату. У нас появилась новая фаворитка.

- Нас не интересуют пикантные подробности, - холодно ответил принц, и я усмехнулась - мальчик еще "молод" и явно недооценивал женщин.

- Я знаю это, - заметил Манрад. - И не стал бы выносить грязь за пределы нашей страны, если бы эти... пикантные подробности не влияли бы на нашу политику. А наша политика - на судьбу вашей страны.

- Мы слушаем тебя, - мягко сказал повелитель, аккуратным жестом положив на плечо внука худую ладонь. Этот простое движение заставило принца прикусить острый язычок.

Манрад, немного язвительно поклонившись повелителю и его наследнику, продолжал: