Valery Frost - Идеальный Дворецкий

Дворецкий стал на меня оседать. Я знала, что нельзя выдергивать нож из тела — так можно только нанести еще большие ранения, поэтому продолжала держать оружие. Ноги подкосились под тяжестью чужого тела и я, всхлипывая и скуля, упала на спину.

Победитель последней схватки, шаркая ногами, подошел к нам. Я видела очертания его силуэта на фоне бегущих синих облаков по небу цвета василькового поля.

— Ну, что, красавица, доигралась? — Шагран присел на корточки и взялся за плечо Дворецкого, чтобы перевернуть. И просчитался.

Впрочем, как и я. Антон, только притворяющийся умершим, чиркнул лезвием по мощной шее противника и скатился на траву. Мне стало в разы легче дышать. И от того, что с меня свалился груз, и от того, что видела — Дворецкий жив. Значит, можно расслабиться…

— Катя… — кто-то звал меня по имени, кто-то знакомый, но такой далекий, — Катя, надо вставать. Катя, вставай, у тебя много дел.

Я открыла глаза — надо мной все тоже аквамариновое небо и холодное полуденное солнце. А той, чей голос меня просил проснуться — нет.

Я заворочалась. А затем резко вскочила: Шагран полусидел-полулежал у испачканной кровью бетонной тумбы, Дворецкий отдыхал, прижав руки к животу, Василиса сидела на скамье, обхватив себя руками, и улыбалась блаженной улыбкой.

Первым на очереди для осмотра был Антон: глаза закрыты, кожа бледна. Хотя в таком свете она будет казаться бледной у всех, даже загоревших. Пульс прощупывается, но сознание отсутствует. Плохо. Очень плохо. Процесс восстановления тканей с такими повреждениями может затянуться надолго. Да и не доверяю я местным медикам.

Шагран не в лучшем состоянии, но все еще жив. Дышит рывками, словно боится вдохнуть яд вместо воздуха.

Василису привела в чувство звонкой пощечиной.

— Помоги мне! — Приказала, расшнуровывая ее кеды. Странно, но я до сих пор была босой, а ни разу не умудрилась поранить ногу.

Шнурками связали руки Белому.

— Теперь берем этого, — я ткнула пальцем в Дворецкого.

Однако сказать — не выполнить. Мужчина был почти неподъемным.

— Господи, за что ж такое наказание?! — Я металась по саду. — Ни единой каталки во всей грязелечебнице! Единственная инвалидная коляска и та сломана! Как его теперь туда дотащить?!

— Куда? — Совсем уже очнулась Вася. — Куда тащить?

— К выходу.

— Но ты же сама говорила — там нас ждут!

— Я говорила? — Я не помнила, чтобы говорила. Думала, но не говорила. Или говорила?

— Катя, что делать?

— Идти к черному выходу.

— А с ним что?

Василиса не переспросила, откуда я знаю про черный выход. Похоже, все-таки, не совсем еще пришла в чувство.

— Господи! Да что делать? Что делать? Машины есть, но они же без ключей! Мы не дотащим — слишком далеко.

Решения не было. Оставлять Дворецкого я напрочь отказывалась, наверняка за все время погони он потерял много сил. Весь путь от ступеней и до галереи должен быть пропитан его кровью.

К горлу подступил комок. От собственного бессилия отнялись руки.

— Я кушать хочу, — заныла Василиса.

Ну, где, где я сейчас возьму ей кушать?! Официанта позвать?

Официанта… официанта! Точно!

— Вася, ты — гений. Пускай каталок у нас нет, но зато сервировочных столиков — выше крыши!

Через пять минут были спроектированы и созданы своеобразные носилки на колесиках. Беспамятное тело Дворецкого было с трудом и неимоверными усилиями водружено на каталку и мы поехали.

Искать для себя обувь не было времени. Я снова месила дорожную пыль босыми ногами.

— Куда мы едем? — Василиса бежала сбоку, подправляя направление движения.

— Нам нужна ниша. Похожая на ту, которая изображала вход и выход. И возможно, подкова.

— Какая подкова?

Нам приходилось громко кричать, чтобы за грохотом каталок можно было расслышать друг друга.

— Не знаю, какую, но подкову.

Примерное направление я помнила, но никаких построек в той стороне в нашем мире не было. Возможно, с этой стороны прохода нас ждал сюрприз?

Надежды мои не оправдались — чуда не случилось. Мы стояли с Василисой и полуживым Дворецким посреди развилки дорог и ближайшие постройки выглядели слишком модерново, чтобы выполнять роль прохода. Ни трансформаторная будка, ни автобусная остановка не отвечали нашим требования.

— Все, — Вася села на дорогу, — надо возвращаться. Я кушать хочу.

Я все еще не верила своим глазам — крутилась вокруг своей оси, пыталась отыскать нестыковки. Но даже если я ошиблась с местом, то отсутствие старинных построек в округе убеждали меня в обратном. Я не ошиблась с местом, я могла ошибиться с расшифровкой знака.