Артур Кангин - Классики без лицензии

Голос Кати дрожал от волнения, набирал силу! Она широко открытыми глазами смотрела «в пустоту», поспешно говорила и поспешно вытирала скатывавшиеся по щекам слезинки: смеялась и плакала одновременно!

— Я пришёл для того, чтобы Ты поверила, — мягко молвил человек. — Нет ничего сильнее веры! Нет ничего, кроме веры! Прощай, кареглазка, — он растворился во мраке, за порогом спальни.

— Постой, психотерапевт! — Катя простерла ожидающие руки. — Когда мы снова увидимся с тобой?!

Вопрос проглотила томная тишина.

Ленивое утреннее солнце наполнило спальню благодатным светом.

Катя открыла глаза, наслажденчески потянулась, послав бездумную улыбку в потолок. Откинула одеяло, привычно подтянулась на руках и бросила обнаженное тело рядом с кроватью. Коленки с гулким стуком коснулись паркета.

— Ай! — вскрикнула кареглазка. — Что случилось?

— Боль… — впервые за долгие годы.

— Кто здесь? — недоуменно оглянулась Катя и вдруг поняла, что говорит сама с собой. И смотрит на свои длинные стройные ноги: «дьявольская восьмерка» с лодыжек исчезла.

В «Гостиной комнате с микрофоном», спиной к дверному проёму, глубоко в кресле, сидел человек. Кате сверху была видна его черноволосая макушка.

Кареглазка, не очень уверенно ступая, подошла. Оказалось, что макушка мужская и брюнет листает книгу.

— Читаешь Пушкина, психотерапевт? — понимающе улыбнулась Катя.

Человек обернулся, и кареглазка увидела лицо Билла.

— Хэлло, детка, — подмигнул мистер Смит. — Ты не против, что я сижу в твоём кресле? — Он встал. — Ты оставила входную дверь the open.

— Где Ася? — подозрительно спросила Катя.

— What? — нахмурился Билли.

— Ну, Ася! Та, с которой ты втайне от меня спал, и которая ждёт от тебя ребёнка.

— Я не понимаю тебя, Кэтти… — чуть раздраженно отозвался Билл и достал диск. — Я принёс чудный мультик. Только ты его сможешь правильно озвучить. Там удивительно прекрасный, весёлый и добрый медвежонок! — Янки залихватски подмигнул.

Кареглазка машинально взглянула на домашний кинотеатр со звуковой программой «АА». Немного подумала:

— ОК, Билл. Ты подожди полчаса. Мне надо сходить в одно место, а потом я озвучу мультик. Это за углом. — Катя оправила сарафан и тихо вышла.

— Куда ты, детка!? — успела она услышать голос Смита.

За углом раскинулся небольшой пустырь в форме корабля. Судя по дымящимся головёшкам — намедни он не был пустырём, а был зданием или строением.

Среди тлеющих обломков понуро гуляла косматая, длиннобородая личность мужеского пола, со светлыми очами.

— Скажите, кто вы? — с трепетом спросила Катя, приблизившись.

На пустыре пахло ладаном и пряностями. Личность глубоко выдохнула, а потом вдохнула, рассеянно осмотрела кареглазку.

— Я — Михеич, — звучно ответил мужик. — Сторож церкви Святой Троицы. То исть, бывший сторож. От церкви остался тока пепел… — он повел кругом смурной рукою.

— Храм сгорел в результате поджога! Да? — Катя зябко поёжилась.

— Проводка старая, — рассудительно изрек Михеич. — Глаголил я отцу Михаилу, Царствие ему Небесное, — сторож осенил себя широким крестом. — Менять надо провода, не послушал меня покойник. Сгорел вместе с храмом… и с братом. Видно, судьба им такая, Господь мудрее нас…

Катя подошла к своему дому, когда из подъезда выпорхнула Ася. Следом приятный мужчина вывез коляску для грудных детей. Коляска хныкала.

Ася озабоченно поджала губы:

— У Владика режутся зубки. Надо купить обезболивающий сироп.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась парочка с кареглазкой, чинно шествуя мимо.

Катя оглянулась вслед: молодая семья излучала гармонию, медленно удаляясь.

Из подъезда выбежал встревоженный Билл.

— Детка! Мне кажется — ты заболела! — Смит подтолкнул кареглазку к дому.

— Что с тобой, Билл? — снисходительно молвила Катя. — Беспокоишься о Своём бизнесе, которому Я приношу прибыль, не так ли?

— Я не понимаю, — американец наморщил лоб. — Это то, что называется загадочной русской душой!?..

— Билл, ты не напрягайся, — нежданно рассмеялась Катя. — Ты хороший, просто ты купец! — Она чмокнула Смита в щёку и потянула его за собой — в подъезд.

— Странные русские, — проворчал Билл по-английски, подчиняясь движению кареглазки.

— Разрешите присесть? Все столики заняты, а я не хочу кушать стоя. Простите за назойливость… Я — Сергей.

— Я буду рада, если вы присядете рядом со мной, Серёжа.