Лара Адриан - Полночный пепел

Когда куратор Драгоша и охрана из G1, сопровождавшие опасный груз, заметили первые признаки неладного, было уже поздно что-либо предпринимать.

Опасный груз покинул контейнер.

Внутри и на белоснежном снегу остались лежать окровавленные, изуродованные тела.

В сторону от железной дороги вели огромные следы, тускло освещенные лунным светом. Смертельно опасное существо ушло в лес.

Долгое время оно томилось от голода, страдало от успокоительных инъекций, которые ему делали, притворялось погруженным в летаргической сон, демонстрировало ложное смирение и вот наконец воспользовалось случаем и сбежало.

Бесконечный мрак не хотел отпускать. Легкие Андреаса расширились и вдохнули воздух с такой жадностью, словно он провел под водой целую вечность, но все-таки вынырнул. От первого глотка воздуха он почувствовал боль в груди и горле, задохнулся от едкого запаха дыма и серы.

В кромешной темноте, окружавшей его, он почувствовал на себе что-то легкое и мягкое.

Его обнимали руки Клер.

Ее тело прижималось к нему с нежностью и заботой.

И пустота для него наполнилась светом жизни.

Он знал, что спит, но не мог понять, как долго. Чувствовал — достаточно. И Клер все это время была с ним?

Господи… но как ей это удалось?

Он погладил ее плечо. Оно было тревожно холодным. Клер даже не шелохнулась от его прикосновения. Еще больше его встревожило ее слабое дыхание и ледяные безвольные пальцы, которые он сжал, стараясь поднять ее.

— Клер, — пробормотал он, едва ворочая одеревеневшим языком. — Клер?

Она не отвечала.

Его охватила паника, заставив мгновенно открыть глаза. И он увидел пламя, поднимавшееся из глубин к той узкой холодной полоске тверди, на которой они лежали. Он сел; всполохи огня поднялись выше, словно ожили вместе с ним. Перед глазами предстала пропасть — на дне кипел раскаленной лавой адский огонь, выплескивая вверх пышущие жаром оранжево-желтые языки, ослеплявшие своим накалом. Огонь набрасывался на него выпущенным на свободу диким зверем, стараясь достать до того места, где они с Клер находились.

Когда восставшее пламя зарокотало вокруг, Андреас поспешно закрыл Клер собой. Огонь обжигал его обнаженное тело, но не касался Клер. Он не позволял ему.

Он не допустит, чтобы пламя каким-то образом тронуло Клер.

Райхен завыл от ярости, сопротивляясь бушующему вокруг него огню. Это был его огонь, это был он сам, его проклятый дар.

Сила, которая уберегла его во взлетевшем на воздух подземном бункере Драгоша.

Момент взрыва яркой картинкой вспыхнул у него в памяти. Он вспомнил, с каким напряжением молил огонь ярости закрыть его от раскаленного ада. Огонь защитил, но его самого не оставил, до сих пор продолжал гореть внутри, готовый поглотить. Все было в точности так, как предсказывала Клер.

Он и сам это знал с того самого раннего утра, когда пламя впервые вспыхнуло в нем в поле в окрестностях Гамбурга.

И если сейчас он позволит ему вырваться на свободу, то погубит Клер. Андреас ощущал, как огонь, выбрасывая змеиные языки, алкал драгоценной добычи, которую ему не отдавали.

— Нет, — услышал он собственный рычащий стон. — Нет!

Обхватив Клер, прижимая ее к себе, он направил всю свою ярость внутрь. Сконцентрировался на пламени, жившем в его глубинах. Собрал всю свою волю, вошел в его центр сознанием, чувствуя, как огненная сила заполыхала, пытаясь вырваться, но он только сильнее сжимал ее в точку.

Он подчинит ее себе.

Заставит повиноваться его воле.

Здесь и сейчас.

Овладеет ею раз и навсегда.

Сдавливая огненную силу, он слышал ее разъяренный рокот, ощущал лихорадочные всплески жара, который медленно терял свой накал — остывал. Краем глаза он видел, как пламя постепенно отступает, опускаясь на дно пропасти, но продолжал сжимать его.

Затем повернулся лицом к еще судорожно рвущимся вверх оранжевым всполохам и взревел:

— Нет! Я твой хозяин! Отныне ты подчиняешься мне!

В этот момент любовь Клер придавала ему силы и решимости. Он должен был защитить ее. Защитить во что бы то ни стало. Любовь превратилась в его силу, способную подчинить разрушительный огонь.

Ее любовь пульсировала в его венах, в крови, связавшей его с Клер навсегда. Давала надежду, что в один прекрасный день его проклятие станет его благим даром. И вдруг он почувствовал уверенность, что после стольких десятилетий страха, который он испытывал перед огненной силой, она из разрушителя превратится в его друга и помощника.