Джерри Старк - Горькие воды

«Я не рискнул бы сунуться сюда, если бы мессир Дугал не ушел», — рассуждал он, перелезая через преграждавший дорогу приземистый короб. В определенной мере оправдание соответствовало истине: после того, как Мак-Лауд внезапно покинул их, отправившись вслед за уехавшими братьями де Транкавель, компанией овладела растерянность, словно они лишились связующего звена. Вдобавок между ними висело слишком много недоговоренностей и секретов. О загадочной и поразившей его воображение книге в блекло-синей обложке, например. Или о подоплеке убийства Хайме де Транкавеля. Мессир Гай несколько раз пытался завести разговор, да как-то не складывалось, и в конце концов англичанин улегся вздремнуть до наступления вечера. Ему самому очень хотелось еще раз наведаться в библиотеку, однако он не решился идти туда в одиночку.

«В библиотеку не решился, а в крипту, значит, побежал едва ли не вприпрыжку? Ну признайся, тебе просто хочется доказать: ты тоже способен добиться чего-то самостоятельно. Ты со вчерашнего дня решил, что проберешься сюда, и не надо себя обманывать».

Он нагнул голову, проходя под низкой полукруглой аркой, и коротким жестом смахнул упавшую на глаза прядь. Вот она, его цель — непонятная и влекущая к себе.

Время шлифует предметы куда лучше любого мастера, и некогда шероховатое дерево теперь на ощупь больше напоминало гладкую шелковую ткань. Франческо вертел свой трофей так и эдак, тщетно пытаясь сообразить — на кой ляд ему понадобилась эта вещь? Деревянный кубок на короткой толстой ножке, с давно стершейся резьбой по краю. Хороший нож, круглая заготовка из чурбака, три-четыре свободных дня — и он без труда изготовит такой же. Вещица удобно лежала в руке, чем ограничивались все ее явные достоинства. Скрытых Франческо не усмотрел, хотя на всякий случай перевернул чашу и постучал по донышку — нет ли какого тайника? Такового не обнаружилось, и он задал себе безответный вопрос: ради чего он, рискуя своим добрым именем и репутацией своих попутчиков, пробирался сюда и шарил среди пыльных, охваченным тленом останков прошлого — ради никчемной безделушки?

Шорох. Брякнули задетые металлические кисточки, гроздьями свисавшие с вычурного медного светильника высотой в полтора человеческих роста. Франческо поспешно дунул на лампу, метнулся в образованный выступами стен закуток, стараясь успокоить бешено заколотившееся сердце и убеждая себя, что в неясном звуке повинны обычнейшие крысы, бегающие по подземелью. Юрких серых зверьков не беспокоит людское предназначение их обиталища, они с одинаковым нахальством проникают в тронный зал правителя страны, в священный собор или в прославленную веками библиотеку, сгрызая все мало-мальски съедобное. Разумеется, это всего лишь крысы.

Подозрительное шуршание не повторялось, однако на всякий случай он подождал еще с десяток ударов сердца, растянувшихся на целый год, отчаянно взывая к Мадонне и умоляя о двух противоречивых вещах: дать ему благополучно уйти и не подозревать его в стяжательстве. По краю сознания промелькнула ехидная мыслишка: «Интересно, все начинающие грабители так трусят на первом деле? Еще немного, и я бы в штаны наложил, честное слово!»

Он поколебался, решая, зажигать лампу или нет. Если скреблись не крысы, а в подвал зашел человек — капеллан или кто-то из охраны замка — его немедленно увидят. Страшно подумать, что тогда начнется. Можно попробовать добраться до выхода вслепую, держась за стену, однако такой способ займет слишком много времени, он свалит парочку-другую раритетов, отец Уриен завтра обнаружит, что в подвал наведывались, и опять-таки последует большой шум. Хранитель часовни за столько лет наверняка вызубрил перечень хранящихся здесь вещей, он может заметить исчезновение неприметной чаши. Вдруг она намного ценнее, чем кажется?

«Придется рискнуть, — с сожалением подумал Франческо. — Мне понадобится свет, чтобы побыстрее добежать до дверей».

В суматохе, вызванной невнятными шорохами, он бросил потухшую лампу на сундук, забыв, куда именно. Значит, сперва предстоит ее отыскать — хорошо бы она не скатилась, иначе ему доведется поползать по ледяному полу, — зажечь и побыстрее уносить ноги. Впрочем, он напрасно беспокоится — вот край сундука и стоящая на нем медная лампа, поблескивающая округлыми боками…

Поблескивающая? В ней отражается свет? Какой свет, откуда?

Франческо оторопело покосился по сторонам, уверенный, что не уследил за явлением пришлеца, и его безумному предприятию настал заслуженный позорный конец. Крипта оставалась темной, промозглой и пустой, да и ореол появившегося мерцающего света составлял всего ничего — не больше локтя, как у самой захудалой свечки.