Эйвери Уильямс - Невозможное завтра

Я заставляю себя отстраниться. Это почти невозможно сделать, но у меня получается. Я гашу огонь внутри потухшего вулкана своего сердца. А что если душа Ноя рядом, наблюдает за нами? Смотрит, как его тело используется, как марионетка? Видит, как марионетка целует его возлюбленную – девушку, из-за которой он умер? Или может душа Ноя давным-давно ушла в иное измерение, куда-то в умиротворенное место, подальше от меня, в котором все освещено звездами и все полно счастья, и земные проблемы утратили свое значение? Это я не смогу узнать.

Все дело в сущности Воплощенных. Мы знаем все о жизни и ничего не знаем о смерти – кроме того, как вызывать ее, снова и снова и снова.

Поднялся ветер, теплый и сухой, означавший пожарную опасность для Калифорнии, независимо от того, каким проливным был недавно дождь. На юге его называют Святой Анас, а здесь – Дьявольский ветер, который становится свирепее из-за того, что завывает от узких каньонов до океана. Святой или дьявольский – результат остается тем же. Весь штат полон сухих деревьев.

Кажется, каждый ученик обедает на улице, нежась под солнцем. Дуб, под которым мы стоим за напитками, колышется, и маленькие сухие листья опадают вокруг нас, как маленькие мертвые крылья. Меня окружают друзья Кайли – теперь мои друзья, хотя я чувствую себя немного виноватой за то, что считаю их таковыми.

Атмосфера становится обманчиво веселой, когда мы наблюдаем за группой школьников, играющих акустическую версию «О, благодать» [1] «О благодать» – всемирно известный под своим английским названием «Amazing Grace» (букв. «Изумительная благодать») – христианский гимн, написанный английским поэтом и священнослужителем Джоном Ньютоном (1725–1807) Издан в 1779 году. «Amazing Grace» является одной из самых узнаваемых песен среди христиан всего мира. в память о мистере Шоу. Песня поднимает настроение, и я наслаждаюсь мягким звоном банджо и скрипки, но мне не нравится то, что они играют ее для Кира.

Я узнаю членов группы с вечеринки в Монтклер, на которую меня привел Брайан спустя несколько дней после того, как я стала Кайли. Девушка с длинными светлыми дредами в этот раз не играет на гармошке, она сидит с барабаном, держа его между коленями, ее лиловое платье такого же цвета, что и цветы, вплетенные в волосы. Парень со скрипкой одет в ту же ковбойскую шляпу, которая была на нем во время вечеринки, копна золотых волос выглядывает из-под нее. Его глаза сосредоточены на кончиках пальцев игрока банджо, когда они двигаются вверх и вниз по металлическим струнам.

Они привлекли целую толпу. Когда я смотрю на скрипача, улыбаюсь про себя, вспоминая, как одолжила у него его инструмент на вечеринке, как отдалась музыке. Мне понравилась та ночь. Костер и красные деревья, скрипящие под дуновением ветра. Брайан, который помог мне улизнуть из дома Морганов. Впервые в жизни я чувствую себя уютно в компании друзей Кайли. Ной, стоящий на кухне, улыбается мне, заставляя мой пульс ускориться...

Остановись, напоминаю я себе. Не думай о нем. Я тяжело сглатываю.

Когда песня заканчивается, низкое бормотание голосов разливается в толпе, возвышаясь над приглушенными аплодисментами. Как и в классе по рисованию, у всех срывается с языка «мистер Шоу».

– Не могу поверить, что он умер. Это кажется нереальным, – бормочет возле меня Лейла Кларк, лучшая подруга Кайли.

Это не так, хочу я сказать ей, но прикусываю губу. Парень, выглядящий как Ной, стоит рядом со мной, его пальцы крепко сжимают мои.

Фиолетовый низ Лейлы сочетается с ее лавандовым топом. Вязаная шапка натянута низко на уши, и ее темные, пурпурные локоны рассыпались под ней. Ветер продолжал дуть на ее губы, к которым из-за блеска с запахом винограда прилипали волосы. С другой стороны от нее Брайан в спортивной куртке, его светлые волосы уложены гелем так, что стоят торчком и не поддаются ветру. Она придвигается, прислоняясь к нему, когда он кладет руку ей на плечо.

– Я слышала, что он пытался купить наркотики, – говорит Шанталь Никсон, которая, как и всегда, абсолютно спокойна и женственна в своей спортивной куртке и с лентой в волосах.

Лейла усмехается.

– Не может быть. Он был учителем. Его ограбили. Такое может случиться с каждым.

– Напомните мне держаться подальше от Окленда, – шмыгает носом Николь Харрисон, подойдя к группе с Мэдисон на буксире. Николь выглядит нехарактерно целомудренной в черной водолазке под свитером крупной вязки. На ней нет ни грамма косметики, и ее красные, опухшие глаза говорят о том, что она плакала.