Алисса Дэй - Принцесса и горошины

— Что это? Откуда у тебя это кольцо? — с напором спросил он.

— Отпусти ее, или умрешь! — прорычал стражник, и острие его меча мгновенно уперлось в шею Риса. — Правду говоря, я бы тебя так и так прикончил — лишь за то, что посмел ее коснуться.

На мгновение Рису стало весело, и он заглянул в темно-серые, горящие яростью глаза стражника:

— Я так понимаю, в дипломатии ты не силен?

— Отпусти ее, или умрешь! — повторил тот, сильнее надавив на клинок.

Сталь рассекла кожу на горле, но Рис почти не заметил нестерпимой боли. Потеряв интерес к геройскому лепету смертного, он снова впился взглядом в рыжеволосую девушку.

— Откуда у тебя это кольцо? — спросил он с вызовом, подстрекая девчонку солгать и неотрывно глядя в ее темно-зеленые глаза.

До боли знакомые темно-зеленые и чуть раскосые глаза.

Такие же, как у Риса. Такие же, как у его сестры.

— Ты — ее дочь, — беззвучно выдохнул Рис. — Ты — дочь моей сестры.

Глаза девушки округлились, и она отрицательно замотала головой, но Рис уже был сыт по горло догадками и предположениями. Бросив кольцо, он обхватил ладонями лицо девушки и прижался лбом к ее лбу. Кровная связь, соединявшая их, пробудилась мгновенно со слепящей, почти мучительной силой.

Они — родня… Рису вдруг стало пронзительно ясно, отчего он не мог думать об этой девушке иначе как о друге.

— Ты — моя племянница, — проговорил он, едва не хохоча от счастья, безудержного счастья, впервые испытанного за триста лет, что минули после исчезновения сестры. — Моя родная племянница.

Девушка изумленно на него посмотрела. Моргнула.

— Я… знаю, — прошептала она. — Отчего-то я это знаю.

И повернулась к стражнику, который по-прежнему держал меч у горла Риса:

— Не трогай его, Ян. Он мой… дядя.

Ян медленно опустил меч, явно ничего не понимая и столь же явно не желая доверить любимую женщину Рису с его притязаниями на родство.

— Это уже совсем другое дело, — промолвил Рис, выпрямляясь во весь свой немаленький рост. — Моей племяннице ты не пара.

В мгновение ока кончик меча вновь уперся в его горло.

— Лучше передумай, дядюшка, — мрачно процедил Ян. — Будет жаль, если наш первый супружеский выход в свет обернется посещением твоих похорон.

— Ян! — ахнула племянница Риса. — Он же мой… Погоди! Как ты сказал? Супружеский?!

Рис поглядел на нее, на Яна… и начал смеяться. Аккуратно, чтобы стражнику не почудилось угрозы, отведя рукой меч, принц отвесил королю низкий поклон:

— Возвращаю тебе жизнь твоей дочери, хоть она и принадлежит мне по праву и по закону. Взамен я беру эту женщину. Она родня мне, и таково мое право. Сим требую отдать мне леди Магду!

Все эльфы в зале, которые все это время стояли молча, не шелохнувшись и затаив дыхание, разом пали на колени и провозгласили в знак согласия и верности присяге:

— А Гаранвин!

Король рухнул в кресло и во все глаза уставился на Риса. На его лице, багровом от пьянства, отразилось безмерное изумление.

— Ничего не понимаю. На кой черт тебе понадобилась наша свинарка?

— До сих пор не могу поверить, что Глори вышла замуж за этого толстячка, — сказала Люси, изумленно покачивая головой. — Столько лет она твердила, что ее мужем станет лишь тот, кто будет равен ей красотой, а теперь ликует оттого, что тайно обвенчалась с мужчиной, который на голову ниже ее, на добрых сорок килограммов тяжелее и к тому же практически лыс.

— Да, но зато он ее безумно любит, — отозвался Ян, обняв ее за талию. — А это, знаешь ли, самое главное. С днем рождения, любовь моя!

— Меня скоро стошнит, — заметил Рис, глядя, как зловредный стражник целует Люси.

Впрочем, эти двое все равно ничего не слышали, кроме своей романтической болтовни. Держа поводья серебристой кобылки, которую он приобрел для своей племянницы, Рис зорко следил за тем, как Ян, покосившись на него, помогает Люсинде забраться в седло.

— Не так резво тяни руки к принцессе верховного дома Благого Двора, — процедил Рис.

Ян усмехнулся и намеренно поднес руку Люсинды к губам.

— Знаешь, дядюшка, — сказал он, — мы с моей будущей женой сами разберемся, куда и как тянуть руки.

— Не смей звать меня «дядюшкой»! — прошипел сквозь зубы Рис.

Люсинда расправила на седле амазонку и вздохнула — то ли досадливо, то ли безнадежно:

— И так будет продолжаться всю дорогу? Знаете что? Если вы не способны прийти хоть к какому-то согласию, мне, вероятно, придется бросить вас обоих и отправиться в путь одной.