Слезы текут по щекам, прежде чем я могу сморгнуть их прочь, и я понимаю, что полагаюсь на Солану больше, чем хочу.
- Почему она сделала это? Почему она...
Но я знаю ответ.
- Чтобы защитить Западный, - шепчу я.
Одри никогда бы не позволила четвертому языку попасть в руки Райдена. Поэтому, если бы она боялась, что не сможет защитить его, то она просто бы избавилась от него.
- Как это вообще работает? Она может забыть его полностью? - шепчу я, не веря, что ответ такой, на который я надеюсь.
- Я не знаю, - признается Арелла, закрывая глаза. - Я даже не знала, что связи могли разделять языки. Но похоже на то.
Все крутится слишком быстро, и я...
- Так, мы больше не связаны? - спрашиваю я, когда Солана помогает мне сесть на песок.
- Она - нет.
- Что это означает?
Боже... на этот раз она могла просто ответить на вопрос полностью?
- Это означает, что ты больше не часть ее. Но она - все еще часть тебя. Если ты не решишь отпустить...
Она потирает кожу на запястье, где раньше был ее браслет.
Ее связь.
Я всегда думал, что это был печальный способ, которым Арелла цеплялась за связь с ее мужем, несмотря на то, что он ушел.
Теперь это дает мне надежду.
Я буду держаться за Одри с каждой унцией силы, которая у меня есть.
Я закрываю глаза, делая медленные вздохи.
Я верну Одри. Также я собираюсь вернуть и Гаса.
Но чтобы сделать это, мы должны двигаться быстро.
Каждая секунда на счету.
Одри
В башне холодно.
Охлажденный воздух просачивается сквозь решетки моего узкого окна.
Густой иней покрывает все, чего я касаюсь.
Райден предложил мне одеяло, когда он бросил меня на грубый каменный пол и запер тяжелую железную дверь. Но единственную вещь, которую я хочу - это свободу, и так как он не готов дать ее мне, я найду способ взять ее.
Я прочесала стены, чтобы найти упомянутое руководство Астона, но он, должно быть, вырезал его в другой клетке. Возможно в той, в которой заперт Гас. Где бы это ни было, я найду его.
Тем временем я прижимаюсь спиной к стене, не засыпая... только дыша. Слушаю жалобные вопли сломанных Северных и обещаю себе, что, когда Райден приедет за мной, я буду готова.
Он не считает, что тайна потеряна.
Это то, почему он оставил меня в живых.
Почему он оставил в живых Гаса.
Ждет правильного времени, чтобы сломать меня.
Он это ушло.
Все ушло.
Все, кроме слабого ветра, который я все еще могу чувствовать, касаются моей кожи. Оборачивается вокруг меня. Все еще полный решимости оградить меня.
Я не заслуживаю его лояльности.
Но в этом темном, замороженном месте, далеко от тепла и мира и вещей, которые заставляют слишком много думать, это помогает иметь какую-то опору.
И даже притом, что я не могу понять слова, которые он поет, у меня есть чувство, что я знаю тему его мелодии.
Надежда.
Вейн
Бури объявляют победу, но она похожа на поражение.
Спасатели все еще достают людей из щебня, и вся долина находится в режиме чрезвычайной ситуации.
Только семь опекунов остались после того, как Оз устранил последний Живой Шторм, у троих - серьезные травмы. Но достаточно удержать базу, в то время как они призывают подкрепление.
Я сказал им, что у меня нет времени ждать.
Арелла и Солана вправили мой локоть на место... что было намного больнее без Одри, отвлекающей меня.
Но думать о ней больнее всего. Намного больнее.
О Гасе тоже.
У меня нет способа узнать, все ли с ними в порядке, но я должен считать, что Райден ничего не сделает с ними.
У них нет силы, которую он хочет.
Все, для чего он может использовать их - это в качестве приманки, чтобы попытаться заманить меня в ловушку.
И я отправляюсь сегодня вечером.
Я хотел пойти один, но я едва могу шевелить пальцами одной руки, что, вероятно, не будет хорошей идеей. Таким образом, я беру с собой Солану и Ареллу.
Ареллу, из-за ее подарка... и потому что каждый раз, когда я упускаю ее из вида, ей удается предать нас.
И Солану, чтобы вести нас в город Райдена... и потому что мне нужен кто-то, кому я могу доверять.
Оз тоже хотел пойти, но кто-то должен остаться здесь и выяснить, что сделать со всеми разрушениями в долине. Люди в пустыне заслуживают нашей помощи и защиты. Мы не можем восполнить то, что они потеряли, но мы можем удостовериться, что это никогда не произойдет снова.
Это был первый реальный приказ, который я дал. В первый раз Оз несомненно повиновался. В первый раз имело смысл быть названным Ваше Высочество.
Читать дальше