Белокожий сверлил меня не менее яростным взглядом, но не издавал ни звука, не позволяя мне определить успешность собственных стараний. И это было не единственное место, где мы соединялись…
Внизу, глубоко во мне, пульсировал жаждой движения так же замерший член. И, спустя несколько напряженных и злых секунд, когда мне казалось, что от нас повалят искры куда как более огненные, чем те, что влажными дорожками сыпались сверху, он вдруг резко дернулся вперед. Не просто глубоко, а недопустимо глубоко… больно! Мучитель, сдавив мои бедра руками в невероятно сильном захвате, так вдавил меня в стену, что она фактически слилась с глянцевой поверхностью позади, и ударил мое лоно безжалостно. Пронзительная боль — мне показалось, что его горячий орган противоестественно удлинился, указав мне на все же существующие границы возможного у моего нового тела — заставила громко закричать, освободив его лицо.
— Мерзавец, — чувствуя сбегающие из глаз слезы, всхлипнула я, ненавидя его в этот миг так, что разорвала бы на части голыми руками, если бы могла. И зажмурилась, стремясь скрыть вспыхнувшее отчаяние — что я могу?.. Не желая видеть белокожего. Вот и первое ранение в этой сексуальной войне.
«Ранения», — мысленно поправила я, вспомнив про укус и неожиданно ощутив на языке вкус сладковатой крови. Сразу поняла — его.
Мужчина молчал. К счастью, и не двигался больше внутри меня. Хотя хватку не ослабил, но сейчас это было к лучшему: он удерживал меня на весу, иначе бы я усугубила внутренний разрыв, насадившись на его член еще глубже. В этой тишине и неподвижности, нарушаемой лишь звуками нашего дыхания и шуршащим потоком влажных искр, прошло не меньше пяти минут, когда я, испытывая недоумение и опасаясь чего похуже, открыла глаза.
Белокожий внимательно наблюдал за мной. Его лицо с алыми глазами было совсем рядом, фактически провоцируя меня на повторный укус. Но я сдержалась, понимая, что этим только наврежу себе.
— Регенерация сильная, — словно самому себе, пояснил он с неожиданно довольным выражением лица, — за пять минут все затянется.
Взгляд непроизвольно дернулся к сочащейся странной голубоватой кровью отметине на его щеке. Тут явно ничего не изменилось.
— Я не Теге, — верно истолковал он мое непонимание.
Конечно! Не может не быть компенсации за такую второсортность и постоянное использование, как с этими Теге. А были бы они еще и ядовиты, я б смирилась со своей долей… Но, судя по виду белокожего, с этим не повезло.
Он был живее всех живых, когда вновь начал двигаться внутри меня. И — что было обидно до слез — мне было не больно. Ни капельки! А вот приятно — да. И это ощущение удовольствия усиливалось с каждым его толчком, как я ни старалась мысленно накручивать и ожесточать себя. Мерзкий белокожий… Оооо…
Это чуждое тело предавало меня по всем направлениям, обладая какой-то нездоровой повышенной возбудимостью, реагируя на малейшее движение мужского члена. А белокожий двигался очень активно — вновь и вновь полностью выходил из меня и снова неумолимо вторгался внутрь, принимался вращать бедрами, перемещаясь в моем лоне, обрабатывая каждую складочку, ритмично соприкасаясь с каждой внутренней стенкой. Меня трясло от избытка ощущений, распаляло от этой безжалостной твердости внутри, с каждым его толчком выплескивая наружу капли влажного желания.
Белокожий, кажется до синяков вцепившись в мои бедра руками, не позволяя и помыслить о том, чтобы сдвинуться или шевельнуться, опершись лбом о глянцевую поверхность стены над моим плечом, истово врубался в меня. Он явно искал разрядки, стремился достичь кульминации и освободиться от собственного напряжения.
Гиперсексуальный мужчина! Или это период у них такой — настоящий спермотоксикоз?.. Ничего не ясно и непонятно. И — что хуже — объяснять не считают нужным.
Сама уже достигла потолка сегодняшних возможностей, кончив несколько раз и совершенно обессилев от этого выплеска эмоций, безвольно обмякла на его члене, более не сопротивляясь и не имея возможности как-то воспрепятствовать удовлетворению им своих потребностей. Меня опять имеют и снова имеют и, судя по всему, будут иметь и дальше… Сил уже не было, а ночь только начинается. Хочу сдохнуть! И так проходит жизнь Теге?.. Это издевательство, а не второй шанс!
Тело настолько поддалось дурману слабости, что я позорно уронила голову на его плечо, провиснув на поднятых вверх руках, капитулируя окончательно. И как-то даже отстраненно, не имея ни душевных, ни физических сил реагировать, прислушивалась к происходящему внутри себя, одновременно рассматривая водопад бенгальских искр, которые, падая на пол, удивительным образом просачивались внутрь и исчезали.
Читать дальше