Хлоя Нейл - Высокая ставка

Это были кудри, которые убивали меня. Эти грязно-блондинистые, взъерошенные кудри. Они практически кричали, чтобы по ним пробежались наманикюренными пальчиками.

Маникюр не был проблемой. Сегодня вечером я развлекла себя матово-черным и угольным узором, которые чередовались между ноготками. Это, наверное, было бы более соответствующим для светской львицы, чем для ветерана охраны вампирского Дома, но я давным-давно решила не променивать стиль на клыки. Это было частью моего кредо, моим твердым убеждением, что бессмертные должны наряжаться и дефилировать как дебютантки на показе. Я была вампиром больше века, и гордилась своей генетикой. И от моих светлых волос до моих любимых шпилек, я пыталась показать это.

Но это не имело никакого значения.

Проблема была в кудрях, и в вампире, которому они принадлежали. Люку, Капитану охраны Дома Кадоган. Я была охранником, что означало, он был моим боссом в течении многих лет. Моим коллегой. Моим другом.

Теперь он был моим чем-то-большим-чем-это.

Я все еще пыталась определиться, что "это" было.

Люк не испытывал таких затруднений, поэтому он стоял передо мной в моей маленькой комнатке общежития Дома Кадоган, держа глянцевую черную обувную коробку и пару самых сексуальных сапог, которые я когда-либо видела. Маслянисто-черная кожа, почти до колен, с заостренными носами, и на столько высокими и тонкими шпильками, что они могли быть оружием.

Я уставилась на них с явным вожделением, но держала свои руки скрещенными, а пальцы подальше от кожи, которая, как я знала, будет гладкой как шелк. — Ты купил мне сапоги, — сказала я уже в четвертый раз.

— Если они подходят... — сказал Люк с кривой усмешкой, которая была так же эффектна, как и кудри.

— Мне не нужны сапоги.

Он одарил меня плоским взглядом. — С каких пор ты отреклась от покупок? У тебя пять пар с черными шпильками.

— И я объясняла это сто раз. — Я начала считать, загибая пальцы. — Высокие шпильки, невысокие каблуки, лакированные, с круглым носом, с открытым носом. Девушке нужно разнообразие.

— Дело в том, — сказал он, — Что меня не волнует, нужны ли тебе сапоги. Я просто хочу видеть тебя в них. А одежда совершенно необязательна.

— Но ты не должен мне ничего покупать.

— Это не из-за нужды, — сказал он. — Это из-за желания. Я хотел купить их для тебя, так что купил их. Я ничего не жду взамен, Линдс.

Я знала, что он говорит правду. Это было понятно по выражению его лица, по его магии, по тому, как он на меня смотрел.

Я была одарена... или проклята, зависит от вашей точки зрения... и сочувствия. Это был редкий дар для вампира, и не всегда желанный. Все плохое настроение в Доме просачивалось в мое подсознание, и я должна была научиться отфильтровывать чужие эмоции или рисковала быть ими подавленной.

Так что, да, Люк был честен, и я могла это сказать.

Но это было совсем не просто.

— Люк... — начала я, но он покачал головой.

— Я не хочу говорить об этом снова. Я не хочу говорить о слишком поспешных действиях или недостаточно быстрых. — Он накрыл коробку крышкой и положил на кровать, всего в нескольких шагах от него. А потом он исполнил свой лучший ковбойский ход, оборачивая руку вокруг моей талии и притягивая меня к себе.

Он самодовольно мне улыбнулся. — Я не боюсь твоих предрассудков, Линдс.

— У меня нет предрассудков, — сказал я. — И мы должны спуститься вниз. Возможно, нам следует поговорить об этом позже.

— Ты ходячий предрассудок, — сказал Люк, покусывая мочку моего уха, прежде чем выпустить меня. — К счастью, еще ты красотка и очень хороший охранник.

— Я лучший охранник, который у тебя есть.

Он небрежно пожал плечами, явно стараясь вывести меня из себя. — Ты хороша. — Он подошел к двери, открыл ее и жестом указал в коридор. — Пошли.

Дом Кадогана имел несколько историй Европейкой роскоши и вампирской драмы. Он располагался в районе Гайд-Парка города Чикаго, и был домом почти девяноста вампирам. Или, если точнее, девяноста вампирам и психологическим волнениям, которые они вываливали по ночам. Их радость, их печаль. Их тоска. Их страх. Я жила в котле вампирских эмоций, по соседству с человеческими эмоциями, в третьем по величине городе страны.

В совокупности, там было много эмоций.

Я была вампиром достаточно долго для того, чтобы научиться убавлять громкость, но настроение каждой личности все еще стучало как буй по моему мозгу. Маленькие хитрости сохраняли меня в здравом уме. Из-за отсутствия лучшего слова, "хлам" помогал мне отфильтровывать лишний шум. Вот почему моя комната выглядела так, будто я копила сувениры на протяжении своих ста пятнадцати лет бытия вампиром. Безделушки, подушки, плакаты, и другой хлам, работающие в качестве изоляции, что также было причиной, почему я так много времени проводила в подвале Дома.