Вероника Мелан - Мистерия

Иногда, когда выдавалось время и когда Тайра все же отваживалась проделать долгий путь до восточной окраины, она часами бродила по узким рядам из крытых палаток, куда странствующие в далекий Оасус торговцы доставляли диковинные цветы (всегда вместе с землей — черной и влажной) — и представляла, как выбирает себе небольшой горшочек с Ирганией или Огненным Дерой. В свой собственный, принадлежащий ей одной дом.

Дикие мечты — необузданные и бессмысленные. Женщины не живут одни — только с мужчинами — в качестве жен или служанок. Но когда ты служанка, дом тебе не принадлежит, а когда жена…

Тайра не хотела быть ничьей женой. В чем смысл? Точно так же подчиняться: стирать, убирать, готовить и постоянно ублажать нелюбимого (как у многих) мужа? Зачем рожать детей, если подросший мальчик, стоит ему начать ходить, начнет чтить тебя за прислугу и смотреть свысока, а девочку позволят дорастить до пяти лет, а после заберут?

Зачем?

Опять это извечное «зачем».

Но она продолжала мечтать. О доме, о цветах и о свободе.

Даже теперь, когда стояла в «загоне».

Вновь пылающий асфальт под ногами, вновь горит не успевшая восстановиться за ночь кожа, вновь пробиваются красным сквозь веки лучи беспощадного солнца. Пекло, охранники, неподвижность, долетающая спереди возня, стоны, ругательства, крики.

Сегодня посмотреть на заключенных собралось раза в два больше народу — выходной. Обмотанные в лохмотья женщины старались не упустить возможность подзаработать: вертелись, крутились, мыслимыми и немыслимыми способами привлекали к себе внимание, за что иногда получали по голове, плечу или ступне камнем. Или монетой…

Тайра стояла в самом дальнем квадрате, покачиваясь. Мысли в ее голове плавали, подобно отраженному от земли мареву — придет ли Сари? Всколыхнется ли мысль о визите? Подтолкнет ли что-то собраться в дальнюю дорогу? «Сладкий дом Вакхши» в отличие от остального Руура сегодня не отдыхал — наоборот принимал визитеров толпами — выкроит ли подруга время?

Чтобы абстрагироваться от раздражения по поводу вяло текущего времени, Тайра принялась воображать, что стоит на мягком травяном ковре, в котором, успокоенные прохладой и влагой, утопают благодарные ступни…

Старый Ким говорил, что есть такие места — места, где трава растет подобно ковру. Высокая или низкая, с соцветиями на кончиках стеблей или же просто стрелками — сочная, густая, прохладная. По утрам, из-за падающей с неба влаги, она начинает блестеть и переливаться — мерцает тысячей крохотных бриллиантовых бусинок — росой. Интересно, каково это — пройтись по такой? Повести по ней ногой, зарыться пальчиками, продавить подошвой упругую, а не ссохшуюся почву, вдохнуть ее аромат. Растения пахнут — все пахнут, значит, и трава тоже…

Наверное, только богач может позволить себе завести в каменный сад плодородную почву и накрыть ею песчаный настил. А после посадить траву, чтобы лежать на ней, раскинув руки в стороны, в любое время. Но Ким говорил, что в тех краях — краях, поросших травой, земля бесплатна. Ничья. Что там можно лежать в любое время, хоть всю ночь, только бы не замерзнуть.

Тайра ему не верила. Или верила, как верят в ангелов, которых никто и никогда не видел — здорово, если они есть, а на «нет» и суда нет.

Вот Кимайран (* Полное имя старого Кима ) не сомневался в существовании ангелов, как не сомневался и в наличие в мире травяных ковров, а Тайра сомневалась. Ненавидела себя за слабость и неверие, но продолжала сомневаться, хотя давно убедилась в том, что если чьим-то словам и можно верить, так это словам старого учителя…

Спереди раздался незнакомый звук. Тайра открыла глаза в тот момент, когда мимо нее, обдав тело волной жаркого воздуха, пробежали оба охранника.

Упала рыжая Вариха. На землю. Видимо, уже насовсем.

— Мир твоей душе и покой твоему телу… — сами собой прошептали потрескавшиеся губы. Чтобы не видеть, как по земле тащат безжизненное тело, Тайра закрыла глаза.

Нужно отвлечься, снова уйти в воспоминания. В хорошие, добрые, любимые — только бы не видеть того, что творится вокруг, только бы не чувствовать тлетворного дыхания кружащей поблизости смерти.

Воспоминания. Погрузиться. Быстро…

На ум пришли собственные руки, лежащие на широком белом подоконнике и чисто вымытое окно.

— Что ты видишь, Тайра?

Она, напрягая зрение, всматривалась в утопающую в раскаленной жаре улицу.

— Дом напротив. Дорогу — песок, камешки, зеленый потрескавшийся горшок у крыльца лавочника. Двух мужчин, женщину…