Ларисса Айон: Перерожденный грех (ЛП)

Чувак просто обалдел, когда Кон попросил его зависнуть на высоте тридцати футов вместо обычных тридцати дюймов, при которых позволял лыжникам спрыгивать с вертолета.

Но Кон никогда не выбирал легких путей, даже никогда не ходил дважды одним путем. Но в последнее их с Люком катание на лыжах прыжок с вертолета вышел менее затяжным.

И риск попасть под лавину был гораздо ниже.

Крутой склон на вершине горы покрывал толстый неустойчивый покров снега. Когда они с Люком доберутся до приютившегося в долине Хэррогейта, все мышцы на теле Кона будут ныть от усталости из-за усилий, прикладываемых им для удержания на лыжах.

Внезапно склон впереди превратился в отвесный обрыв. Кону пришлось прыгнуть и воспарить на лыжах в воздухе. Покрытая валунами земля показалась невероятно далекой, ветер хлестнул в лицо, легкие наполнил запах сосен, и по венам бурным потоком побежал адреналин.

Лучший способ жить… или умереть. В зависимости от того, как он приземлится.

Временами такие вопросы его вообще не волновали.

Он жестко опустился на ноги, подняв волну снега, и чуть не упал, но вовремя удержался. Прямо перед тем, как въехать на покрытый ледяной коркой участок, едва не отправивший его в новый полет.

Позади себя он услышал, как лыжи Люка заскрежетали на повороте… а следом раздался куда более зловещий звук.

Кон повернулся вовремя, чтобы увидеть прыжок Люка через заснеженный валун, но позади него начал трескаться и скользить гигантский пласт снега. Зарождалась лавина.

— Люк! — Сердце в груди Кона бешено колотилось. Он развернул и направил лыжи к Люку, когда от горы откололся огромный валун.

Люк не видел потенциальное укрытие, поскольку находился слишком близко к переднему краю несущей смерть белоснежной лавины.

Никогда не отличавшийся искусством маневрировать, а сейчас вообще позабывший о всяком изяществе, он несся вниз по склону, рассекая сугробы подобно нефтяному танкеру по бушующему морю, но (вот дерьмо!) его бы это все равно не спасло.

Лавина за спиной Люка нарастала, и хотя Кон мог уклониться от нее, свернув влево, он продолжил нестись прямо вперед.

Ветер хлестал ему в лицо, пока он набирал скорость, приближаясь к Люку… к скале… и к гребаной стене изо льда и снега.

У них была только одна попытка. Кон перестал оценивать ситуацию, став абсолютно спокойным, в последнюю секунду схватил Люка, свалил их обоих с ног и уволок под защиту валуна за секунду до того, как их накрыло снегом.

Кон рухнул сверху Люка и крепко схватил его за плечи, укрывая от осколков льда, отлетавших от защитившей их скалы.

Шум стоял просто оглушительный, гул был настолько сильным, что отдавался вибрацией во всем теле Кона, заставив сердце снова забиться в бешеном ритме.

Шестьдесят секунд спустя он поднял голову. Отлично. Они еще живы.

— Отвали от меня, чертов извращенец, — пробормотал Люк.

Кон слез с оборотня и вытряхнул снег из зазора между курткой и шеей.

— Отличный способ отблагодарить парня, спасшего твою ничтожную жизнь.

Люк сел и похлопал себя по телу, словно проверяя, все ли части на месте.

— Черт возьми, — выдохнул он. — Я твой должник.

— Чертовски верно. — Кон поднял ногу и обнаружил, что один ботинок выскочил из крепления, но, к счастью, лыжная страховка не позволила лыже отлететь далеко в сторону. — Не могу дождаться, когда ты мне отплатишь.

— Лучше не заставляй меня делать что-нибудь глупое, типа гонок с быками, — Люк сунул руку в карман куртки и вытащил флягу, — голышом.

Кон поморщился.

— Уж поверь, я не горю желанием увидеть твою бледную голую задницу. — Он выхватил у Люка флягу и отхлебнул, смакуя скользящий по горлу обжигающий ром. — Но был бы не против увидеть, как тебя, засранец, растопчут быки.

— Аналогично. — Люк отобрал флягу и сделал большой глоток. — Поехали?

Кон сунул ботинок в крепление.

— Ага.

— Что будем делать потом?

Живот Кона скрутило от сожаления. Призрак изолировал всех сотрудников варгов в больнице, чтобы они не заразились косящим их ряды вирусом, и Люк теперь фактически сходил с ума от безделья.

Хотя Люк с Коном и друзьями-то особо никогда не были. Они познакомились в драке в баре. Оба работали в больнице, иногда где-нибудь вместе тусовались, главным образом, чтобы посмотреть, кто кому надерет задницу в любом деле, которое бы они ни делали.

Но с тех пор, как Люка отстранили от дел, он буквально сорвался с цепи, совершая безумство за безумством. Кон воспринимал все это скорее как игру, но он имел работу и теперь из-за отсутствия Люка был загружен по полной.