Следующим в объектив попал Альрик. Признаться, я взглянула на него не без внутренней дрожи возбуждения. Как и предшественники, реальный профессор о чем-то говорил, а профессор зеркальный смотрел на меня и... я растаяла в мгновение как мороженое. Вспыхнула спичкой и сгорела в шквале, коим одаривал его взгляд... Нежил, ласкал... Нет, это полиморфная составляющая, пробудившись, рвалась к нему и раздиралась в кровь. И внезапно меня осенило, к кому приводили лесные сны... Путались тропки, шуршала трава, приминался мох, в веселом беге мелькали опушки и рощицы... Я поняла, почему хозяин леса оттолкнул свою самку. Он позволил мне уйти, несмотря на наипрочнейшую нить, связавшую его с моим вторым "я", просыпающимся каждое полнолуние. Он отпустил. Разрешил. Но его доброта не беспредельна.
Отодвинув дрожащими руками зеркало, я оглянулась на Альрика. Реальный профессор смотрел на меня так же, как в отражении, и он знал о том, что показало specellum verity. Затем его взгляд, обугливающий нервы, переключился на проректрису. Доли секунды, а для меня - вечность. Животная составляющая заскреблась, завыла, порываясь к нему. Я залпом влила в себя стакан воды. Противная и теплая. Эх, охладить бы gelide candi*, но увы, не сумею. Могу лишь катализировать исполнение желаний.
- Спорим, обсуждаем, а между прочим, Эва Карловна имеет право решающего голоса как пострадавшая сторона, - сказал Михаслав Алехандрович, и все посмотрели на меня.
- Эва, прими правильное решение, - подтолкнул ненавязчиво Мэл.
А я давно приняла. Сразу же. Петя искренне раскаивался, даже интуицию не потребовалось призывать.
- Не хочу на занятия, - сказала Мэлу, когда суматоха улеглась, и чемпиона препроводили в деканат родного факультета. - Покатай по городу.
Должно улечься. Перевариться. Осмыслиться.
Мэл не стал спорить.
Странное мы являли зрелище. Поток разноцветных зонтиков тёк в институт по аллее, огибая нас, а мы неспешно шли в противоположную сторону, к воротам. И свора журналистов, метнувшихся к "Турбе" аки гончие, не вызвала прежнего раздражения.
Колеса автомобиля прорезали лужу, создав брызги выше кабины.
- Через квартал, - попросила я, и Мэл свернул в район, где жили невидящие. По стеклу машины ползли дождевые струйки, методично работали дворники.
- Нету ливнёвки, что ли? - пробурчал Мэл, бороздя глубокие озера на дороге.
Дома - низенькие, неприметные, с потеками промокших стен. Тихие сонные улочки... Мокро... Вселенская сырость - снаружи и в груди.
Дело с неудавшейся кражей решили умолчать. Пете предложили перевестись в другой ВУЗ по собственному желанию. Похожий факультет оказался на севере, где я проучилась почти полгода. Думаю, Петя ужасно обрадовался. Еще больше он радовался тому, что родителей не поставили в известность.
Мэл искрил недовольством, но сдержался.
Мне объявили устный выговор за нарушение студенческого кодекса. Я покаялась и заверила, что впредь не преступлю закон и порядок в альма-матер.
Консилиум принял решение перепрограммировать Монтеморта, углубив и расширив гипноз.
Когда улеглась эйфория после разоблачения неудачливого преступника, Стопятнадцатый неловко крякнул.
- Ну-с, любезные, подскажите, что нам делать с даром Эвы Карловны? Как прикажете защищаться? Альрик, тебе задание - разработать доспехи, - засмеялся громко и раскатисто. Давненько я не слышала смех своего декана.
- В сложившихся обстоятельствах можно заявить о sindroma unicuma Gobuli* в научных кругах, - предложил профессор. - Провести серию опытов, исследований... При правильном подходе открытие может стать сенсацией. Опубликуем дневники Гобула, расскажем правду о его работах.
- Об открытии можете заявлять сколько угодно, но Эву не впутывайте, - сказал Мэл. - Ваша теория об её якобы даре - блеф. Вы оправдываете свои и чужие слабости, сваливая вину на одного человека. Это недоказуемо и попахивает некрасиво.
- Если желаете, я докажу, - произнес профессор с угрозой.
- Нет, - возразил Мэл. - Обнародуете домыслы о "даре" Эвы - и я тоже не стану молчать. Поверьте, мне есть, что рассказать. Считайте, Эва оказывает влияние и на меня.
Я метнула испуганный взгляд на профессора. Ни о чем предосудительном никому не говорила! А если бы сказала, то задушилась бы собственным языком.
Деканы примолкли, не стала высказываться и проректриса. Однако Альрик не испугался.
- Кто дал вам право принимать решения на неё? - кивнул на меня. - Уж не Ungis Diavoli*? По-моему, этого недостаточно.
- Более чем, - ответил Мэл.
Читать дальше