Рут Оуэн: Кудесник

— Пусть Кевин сам ломает себе голову по этому поводу, — бросила Джилл с улыбкой ей вслед. С учетом того, что Кевин буквально свихнулся от своей испаноязычной подруги, Джилл нисколько не сомневалась в том, что он способен будет обратить внимание на кого бы то ни было, кроме Марши. Как, впрочем, и Марша будет смотреть на одного только Кевина. Похоже, у этих двоих все всерьез!

Джилл направилась к симулятору, но сосредоточиться на предстоящей работе так и не смогла. Провода и металлоконструкции плыли перед глазами, в то время, как она размышляла по поводу Марши и Кевина, а также особого характера возникших между ними отношений. Джилл была безумно рада за свою ближайшую подругу, но где-то в глубине души был уголок, леденевший каждый раз, когда она видела, как они глядят друг на друга, в то время, как глаза у них сияют от полноты любви.

Раздумьям ее, однако, мигом настал конец, как только она вслепую наткнулась на могучую мужскую грудь.

— О, Господи! — только и сумела выговорить она.

Тотчас же потеряв ориентировку, она за какую-то долю секунды только и сумела заметить лабораторный халат блистающей белизны, изысканный запах дорогого одеколона, а также ощутить уверенную силу схвативших ее рук, с ненавязчивой аккуратностью удержавших ее на ногах.

— Не надо падать, миз Полански! С вами все в порядке?

Звучный британский акцент его речи обволакивал ее, как яркое солнечное сияние. Она резко вздернула голову и встретилась взглядом с глубоко посаженными глазами, от пронзительного взора которых у нее всегда перехватывало дыхание. Темноволосый и загадочно-красивый, он мог легко быть по ошибке принят за какого-нибудь салонного идола, а то и за героя страстной мелодрамы восемнадцатого века, разыгравшейся посреди болот и пустошей. Байронический облик его уже заставил трепетать множество сердец в киберинженерном отделе, и сердца эти разбивались о его собственное сердце, твердое, как гранит.

— Со мной… все в порядке.

— Надо смотреть перед собой, — с легким упреком проговорил он.

“Мы встретились всего-навсего пять секунд назад, и он отдает уже мне распоряжения”. Ничего не изменилось. И все же… ей показалось, будто она заметила намек на довольную улыбку, промелькнувший где-то в уголках его сурового рта. И она готова была поклясться, что увидела, как совсем незаметно для неискушенного взгляда смягчился стальной взор его серых глаз. Она проглотила вставший в горле ком и почувствовала, как, невзирая на поддерживающие ее мужские руки, она вот-вот упадет.

— Доктор Синклер, я…

Речь ее прервал неожиданный оклик. Неохотно отведя взгляд, она посмотрела через плечо доктора Синклера. Через всю комнату к ней неслась Марша.

— Джилл, ты позабыла перчатки! — воскликнула Марша, размахивая массивной оранжевой парой. — Ты их лучше не теряй, а не то Властитель Судеб спустит с тебя шкуру живьем!

“Властитель Судеб!” — вся дрожа, повторила про себя Джилл. Она было открыла рот, чтобы объясниться, но Синклер уже больше не держал ее за руки и даже отступил в сторону. Она вновь поглядела ему прямо в глаза и обнаружила, что они стали холодными и далекими, как межзвездное пространство. Холод пробрал ее до костей. Теплота, которая, как ей казалось, присутствовала еще мгновение назад, пропала начисто, словно ее никогда и не было.

— На, бери, — проговорила Марша, подавая перчатки Джиллиан. Однако, обращаясь к Джилл, она не преминула окинуть взглядом темноволосого красавца ученого, стоявшего рядом с подругой. Влюбленность не помешала ей оценить мужскую привлекательность. — Кто этот старомодный кусок?

— Кусок чего? — переспросил Синклер, и при этих словах морщины прорезали ясный его лоб. — Да еще “старомодный”?

— Вы, что, не знаете, что такое “кусок”? — не веря услышанному, спросила Марша. И повернулась к Джилл, кивнув в сторону Синклера. — Дорогая, этого мужика надо силой втащить в двадцатый век. Обязательно приведи его вечером ко мне!

— Марша, я не думаю, что это светлая мы…

— Вечеринка начнется в восемь, — продолжала Марша, не обращая внимания на слова Джилл. Затем, в последний раз бросив призывный взгляд на доктора Синклера, она вышла из помещения.

Джиллиан понимала, что Марша вовсе не собиралась ставить ее в чертовски неловкое положение, но от этого щеки не становились менее красными.

— Прошу прощения за случившееся, доктор Синклер. Марша понятия не имеет, кто вы такой.

— Догадываюсь, — сухо отреагировал он. — И сомневаюсь, что она бы пригласила к себе на вечеринку “Вершителя Судеб”.