Рут Оуэн: Дочь игрока

Лондон, 1821 год

– Это его дочь, – шепнула Лавиния Спид, тихонько толкая Агнес Пик локтем. – Та высокая девушка, что стоит в одиночестве у края могилы. Она дочь Мерфи, нисколько не сомневаюсь.

Агнес вытянула свою короткую шею, пытаясь проследить за взглядом подруги, однако видела перед собой лишь одетых в черное мужчин, столпившихся на маленьком лондонском кладбище. Ее внимание привлек священник – его слова о духовном утешении совершенно не вязались с пухлыми щеками и высокомерным выражением лица. Потом она довольно долго разглядывала скучающих или откровенно любопытствующих завсегдатаев похорон, Дэниела Мерфи никак нельзя было назвать уважаемым человеком, его скандальная известность вызывала в Чипсайде живейший интерес, и теперь нашлось немало желающих поглазеть на похороны этого заядлого игрока.

Агнес продолжала рассматривать толпу. Наконец стоявший перед ней толстяк немного подвинулся, и она заметила стройную женщину в черном, стоявшую в одиночестве у гранитного могильного камня. Женщина низко склонила голову – она молилась. Снег припорошил ее длинные ресницы и медно-рыжие волосы, стянутые на затылке в узел. Немного разочарованная, Агги нахмурилась. Дэниел Мерфи был дьявольски красив, а его дочь оказалась самой обыкновенной дурнушкой.

– Ливи, ты уверена, что это она?

– Конечно. У нее его волосы, правда? Ни у кого не бывает таких рыжих волос, если только отец не ирландец.

– Ну… она ничего больше от него не унаследовала, – сухо заметила Агнес, кутаясь в пальто, – дул резкий мартовский ветер.

– Это справедливость Всевышнего… – заявила Лавиния и тут же осеклась; она звонко чихнула в тонкий кружевной платочек, совершенно непригодный для этой цели.

Громко шмыгнув, покрасневшим носом, Ливи осторожно утерла его и снова наклонилась к уху Агнес.

– Возможно, Сабрина Мерфи кажется очень набожной, но ручаюсь, в ее душе такая же тьма, как в сундуке ведьмы.

Агнес ахнула и с тревогой посмотрела на подругу:

– Не может быть!

– Уверяю тебя, – прошептала Ливи, кивая. – У этой девушки характер, что адское пламя, прости меня, Господи, за столь смелое сравнение. Ей почти девятнадцать, но говорят, ни один мужчина никогда не ухаживал за ней. И непохоже, что когда-нибудь это случится – при ее-то внешности и скверном характере. Она не раз доводила свою бедную мачеху до белого каления.

Агнес внимательно посмотрела на закутанную в шаль и накидку пожилую женщину, стоявшую рядом со священником. Вдова Мерфи не походила на даму, которую может довести до белого каления молоденькая девушка, пусть даже обладающая совершенно несносным характером. Но если Ливи это утверждает, значит, так и есть, решила Агнес. Кроме того, вес знают, что Дэниел Мерфи был распутником и негодяем, следовательно, его дочь – такая же.

– Кто этот молодой человек, что стоит позади вдовы?

– Ее сын, Альберт Тремейн. От первого мужа, Неда, который погиб во время пиренейской кампании. Говорят, он был прекрасным человеком, а Альберт похож на него. Трудно найти более доброго, более преданного сына.

Глядя на толстяка Альберта, Агги думала о том, что такой человек едва ли может проявлять преданность чему-либо, кроме ножа и вилки. Однако она оставила эти мысли при себе. Ее внимание снова привлекла черная припорошенная снегом фигурка у самого края могилы. Девушка стояла совершенно неподвижно, словно окаменела. Сердце Агги сжалось от жалости. Ведь Сабрина Мерфи потеряла отца, пусть даже такого недостойного, как Дэниел Мерфи. Молодой девушке трудно пережить смерть близкого человека.

– Что с ней теперь будет?

– Ее ждет более счастливая судьба, чем она заслуживает, можешь не сомневаться. Миссис Мерфи сдает комнаты, и я знаю, она разрешала падчерице присматривать за детьми некоторых квартирантов. Кажется, девушка немного знает французский… и еще что-то… Хотя одной книги мало, чтобы заставить свинью петь соловьем, если ты меня понимаешь. Хорошим манерам можно научить, но хорошее воспитание…

Прервав рассуждения, Ливи принялась ковырять в зубах.

– Хорошее воспитание – в крови, Агги, а в жилах этой девушки кровь грешника.

Священник закончил свою речь и резко захлопнул молитвенник. Погода с каждой минутой портилась все больше, и толпа поспешно разошлась; люди быстро забыли о скандально известном Дэниеле Мерфи. Вдова тоже повернулась, собираясь уходить. Она велела падчерице следовать за ней. Но женщина с таким же успехом могла бы обратиться к могильному камню. Сабрина по-прежнему стояла у могилы, склонив рыжую голову и сложив перед грудью ладони, не обращая внимания на холодный пронизывающий ветер.