Больная любовь (СИ)

— Ну, а с чего ты взял, что Я смог бы так поступить? Ты для меня стал смыслом всего и никто, ни один человек в мире, теперь этого не изменит.

— Но ты никогда не говорил…

— Не говорил. Но разве ты не чувствовал, Влад? Я твой. Весь. Навсегда.

— Блядь, малыш, как же я жалею о вчерашнем вечере… Не потому, что умудрился врезаться в тот гребаный столб, а потому, что из-за этого не могу завалить тебя здесь и сейчас.

Влад в своем репертуаре, иногда кажется, что в моем присутствии, он и думать ни о чем другом не может, кроме секса. Хотя, это явно взаимно…

— Будешь должен. — Хитро подмигиваю ему и касаюсь его губ нежным дразнящим поцелуем. Представить даже не могу, как бы я жил без его поцелуев, его взгляда, его прикосновений, его любви… Оторвавшись наконец от его губ, аккуратно, чтобы не причинить боли, пристроил свою голову на его плече.

— Ники, забыл сказать, тут ко мне отец заходил до тебя…

— Да, он мне звонил утром. Ты, кстати, очень палевно записал меня в телефоне. Ники-зайчик, серьезно? — Улыбаюсь. Надо будет его тоже как-нибудь по-дурацки переименовать. — Но не волнуйся, я сказал ему, что это ради прикола было и мы просто друзья…

— Я ему все рассказал, Ники.

Резко вскакиваю на ноги, ошарашенно смотрю в его, почему-то, спокойные глаза.

— Что рассказал? О… О нас? Он же отправит тебя за границу после таких заявлений, или, вообще, на лечение куда-нибудь, главное, подальше от меня. Черт… Зачем ты это сделал?

— Малыш, успокойся, все в порядке. Он понял. — В шоке смотрю на Влада. Понял? Его принципиальный и со всех сторон правильный отец? Может, у меня что-то со слухом? — Знаешь, он сказал, узнай он обо мне такое раньше, мне бы явно не поздоровилось… Но сейчас, походу, ему хорошо потрепала нервы эта ситуация с аварией, и он счастлив, что я просто жив. Сказал, что главное, чтобы со мной все было хорошо, а любить я могу кого угодно, главное — не светиться на улицах с проявлениями своей любви. И… когда меня отсюда выпишут, отец будет ждать нас на ужин.

Ошарашенный, я простоял столбом несколько минут, все не мог поверить, что это не сон. Отец Влада не просто принимает наши отношения, он еще довольно-таки дружелюбно настроен. Боже, как я счастлив! Было бы здорово, если бы и мои родители были такими же понимающими. Но нет, им лучше не говорить, просто есть люди, которые никогда не смогут такое понять и принять…

Я просидел в палате Влада еще часа три, пока меня не выгнала оттуда медсестра, но и после этого, мы почти весь вечер болтали по телефону. И так было каждый день. Где-то за пару дней до выписки, в дверях я столкнулся с каким-то бугаем, судя по тому, как они шутливо переругивались, Влад с этим переростком явно друзья. И каково же было мое удивление, когда за этим богатырем из палаты выскочила счастливая Настя. Как, все-таки, тесен мир. Глядя на эту парочку, невольно улыбнулся, Настя рядом с ним смотрелась, как Дюймовочка с Гулливером. Хотя не мне о контрастах судить, я вон, вообще, в парня влюбился.

В день, когда Влада должны были выписать, в больницу я поехал на автобусе и сотню раз пожалел об этом, нужно было ехать на метро, не опоздал бы так сильно. Я хотел приехать пораньше, помочь собрать вещи, а в итоге у больницы оказался, когда Влад уже вот-вот должен был выйти из здания. Недалеко от входа я заметил его отца, сердце сразу начало выплясывать чечетку от волнения. Черт, надо же, наверное, подойти. Но что я ему скажу? Как он отреагирует на меня, если рядом не будет Влада? Ладно, соберись, Никита, будь что будет, в конце концов, не убьет же он тебя, по крайней мере, не в таком людном месте же… С трудом преодолевая дрожь в коленках, подхожу к отцу Влада и, чуть не заикаясь, здороваюсь, представляюсь, на этот раз не по телефону. Ожидаю порцию негатива в свой адрес, ну или, на крайний случай, абсолютное равнодушие, но он как-то тепло мне улыбается, пожимает мне руку и, слегка наклонившись, шепотом произносит:

— Я очень давно не видел взгляд Влада искрящимся… Надеюсь, ты и дальше будешь делать моего сына таким счастливым. — И как-то совсем хитро и по-детски улыбнувшись, добавил. — Добро пожаловать в семью, Ники-зайчик.

Я не знал, хочу я провалиться под землю из-за последней фразы, или прыгать от счастья из-за первой, просто почувствовал какое-то огромное облегчение, за которым пришло ощущение абсолютного счастья, полного и безграничного. Стало так легко, будто спали последние барьерчики, и мы с Владом окончательно стали одним целым, одна любовь на двоих, одна судьба, одна жизнь. И в этот самый момент, он вышел из здания больницы, я поймал взгляд любимых голубых глаз и, я готов поклясться, в них зеркально отражались все мои мысли и чувства.