Но Кэп уже прикипел взглядом к счастливым Тёмкиным глазам и расплылся ответной улыбкой. Ямочки на щеках, белесые ресницы… Он на глазах превратился из сурового Кэпа в Алёшку. И даже Серёга невольно изменил обращение:
- Лёх, с прохода подвинемся? – и, не уверенный, что кто-нибудь из двоих его услышит, вцепился в локоть друга и потащил к дверям вокзала.
- Подожди! – упёрся Лёха. – Тёма, дай чемодан!
- Я – сам, - вякнул было тот.
- Сейчас довыступаешься, - пообещал Лёха строго.
Артём отдал чемодан, поправил сумку на плече:
- А где коляска?
- Дома.
- А трость?
- В машине.
- Скользко же, Лёш! Ну как можно?! О костях не думаешь, подумай о протезах: не дай бог, их расшибешь, если свалишься!
- Он перед тобой форсит. Неужели неясно?! – улыбнулся Серый.
Лёха фыркнул:
- Ну, ты и трепло!
Дождь кончился, но по площади текли ручьи. Артём вцепился Лёхе в локоть:
- Осторожно! Не поскользнись!
Лёха притиснул его руку к своему боку и ничего не ответил. К машине пробирались через лужи. Серёга звякнул брелком сигнализации.
- Садитесь оба сзади!
- Нет! – отрубил Кэп.
Тёма забрался на заднее сидение. Ахнул, увидев розы:
- Мне?!
- Не. Случайно нашли на дороге! – снисходительно бросил Кэп, закусив изнутри щеку, чтоб не улыбаться.
Серёга вырулил со стоянки. Кэп чуть обернулся назад:
- Ты, правда, без новых шрамов приехал? Смотри, всё проверю – до миллиметра!
- Говорил же – без! А как ты ходишь! Супер! Только малость вправо западаешь. Колено застужено?
- Глазастый! – усмехнулся Лёха. – Уже почти всё прошло.
Они остались с глазу на глаз только в лифте. Лёха сгреб Тёмку в объятия. Тёма притих.
- По медсанчасти «работали»*?
Артём, не поднимая головы, кивнул куда-то Лёхе в шею:
- Один раз.
- «Двухсотые»* были?
- Наших, санбатовских – нет. А всего – семеро.
Лёха положил одну ладонь на рыжую макушку, другой стиснул Тёму за талию, почти полностью укрыв его своими сильными руками.
- Больше – не поедешь. Не пущу! …Если б что-то случилось с тобой,… - его голос сорвался.
Тёма плотней вжался лбом в Лёшкину шею.
Уже в квартире, разуваясь, он спросил:
- А Донька - как?
Кэп зашел в кухню, нашарил ее под батареей:
- Идём! Наш Тёма приехал!
Донька не испугалась ни большой ладони, ни последовавшего за ней «полёта», не спрятала ни головы, ни лап.
Артём коснулся губами ее ребристого глянцевого панциря:
- Привет, красавица! Как ты? Он хоть тебя кормил?
Лёха оскорбился:
- Она жрала больше меня! И я, причем, каши, а она – заморские яблоки, - потом спохватился: - Тём, ты же – голодный?! Иди, руки мой! Я мяса нажарил.
- Я в душ сначала, ок? – просительно протянул Тёмка. – А то я двое суток в дороге!
Лёха поставил на огонь сковородку. Грел картошку с мясом, слушал шум воды в душе. Потом, не выдержав, выключил огонь и пошел к дверям ванной. Подумав, снял футболку. Повел плечами, катнув с плеча на плечо волну мышц, как делают бодибилдеры на выступлениях. Наконец, дверь ванной открылась. Артём вышел, даже не надев халата, который заботливо приготовил ему Лёха.
- Ну? Куда теперь? На кухню или?... – в Лёхином голосе переливались искушающие нотки.
- В койку! – договорил с придыханием Тёма.
Лёшка подхватил своего Рыжего на руки.
- С ума сошел?! Отпусти, сейчас же! – зашумел тот.
Но Лёшка помотал головой:
- Нет! Ты что, забыл уже? Я – сильный!
Он в несколько шагов пересек небольшую комнату, бережно опустил свою ношу на хрустящие простыни. Потом заученным, натренированным движением согнул протезы и опустился перед кроватью на колени. Тёмка смотрел на него снизу вверх и чуть щурился, словно смотрит на солнце. Лёха наклонился к его лицу и прошептал, касаясь губами загорелого виска:
- Я – просто сильный, слышишь?!
* Баткен – город в Киргизии, место приграничного конфликта (от Баткена до Таджикистана 4 км, до Узбекистана – 14 км).
* «Работали» (здесь, военный сленг) – обстреливали.
* «Двухсотые» или «груз 200» (военный сленг) – так называют погибших на военном сленге.
--------------------------------------------------------
Спасибо всем, кто читал!!!!
--------------------------------------------------------