- Не злись! …Я помню, что на студии ты по полчаса девчонок драл….
Мишка взвился:
- Да к черту её, студию! Что ты всё тянешь и тянешь эту память в нашу жизнь? Нет, чтобы попросить «затрахай меня, Миш, так, чтобы я всех их забыл навсегда!» Но – черта с два! Тебе нравится свои обиды смаковать!
- Чего ты врешь? – обиделся Олег.
- А зачем это мусолить? Всё прошло. Теперь новая жизнь, понимаешь!? Я в Кулябе, в бою, в людей стрелял. Может, даже убил кого – не знаю. И что, теперь постоянно вспоминать, жизнь сломать из-за этого? По сравнению с войной вся студия – херня на палочке!
Олег промолчал – возразить было нечего. И только когда они уже шли от сарая к подъезду, тихо сказал:
- Ты за один день на пять лет старше стал….
- Станешь тут! – буркнул Мишка.
Утром мать мягко тронула его плечо:
- Миш, проснись, я на работу ухожу!
Протирая глаза, он вышел за ней в коридор:
- А к поезду не выйдешь?
- Я не успею. Отец проводит: у него как раз обед, - мать выставляла к порогу увязанные полосатые «челноковские» сумки: - Смотри: грибы, картошка, огурцы. Синяя сумка – Олегу, не перепутай! Петуха бабкиного я закоптила, чтоб не испортился. Алине – шарфик передашь. Шелковый! Она – светленькая, ей – пойдет.
- Не надо! – смутился Мишка.
- Надо! – решительно кивнула мать. – Ты чего не понимаешь – туда не лезь. …За деньги-то – спасибо тебе! Не много дал? Самому осталось?
Мишка покивал:
- Осталось. Вы кредит закройте, мам. А если еще нужно будет – звони. И если лекарства отцу…. У нас аптеки хорошие.
- Ну, дай Бог, дай Бог! – каким-то своим мыслям ответила мать. – В военкомат-то поедешь? – она кивнула на листочек повестки, с весны еще заткнутый за раму зеркала в прихожей.
- Олег сказал: лучше сходить. А то - начнут искать, найдут, впаяют еще что-нибудь….
- Ну, как знаешь,… - мать, притянув к себе его лицо, коснулась губами щеки: - Ты не пей там, Минечка! Чтоб не как отец,… - потом запоздало спохватилась: - Ты чего ж босой? Замерзнешь.
- Я не пью, - Мишка ответно ткнулся губами в ее поседевший висок. – Я на новый год, может, приеду. …Да – не холодно, согреюсь!
Мать аккуратным движением утерла накрашенные ресницы:
- Ну, счастливо доехать. Позвони из дома, ладно!?
Он кивнул, щелкнул за ней щеколдой, постоял у двери, слушая цокот ее каблуков по ступенькам. Потом улыбнулся:
- Сейчас согреюсь! – и пошел к Олегу.
Олег дрых безмятежно, как ребенок. Мишка решительно нырнул под одеяло:
- Лёль, я замерз!
Олег, еще во сне, повернулся, хозяйским движением притянул его к себе:
- Как ты это делаешь? – потом обоснулся, открыл глаза: - Ты – чего? А - родители зайдут?
- Они на работе. Дверь закрыта изнутри. А я – умираю, как соскучился!
Они целовались, перекатываясь: сначала сверху – Олег, потом – Мишка. Наконец, они снова были по-настоящему вместе.
- Я так боялся, что не простишь.
- Считай, что свой мальчишник отгулял, понял? Теперь больше – ни-ни.
- И ты – свой! – сказал Миша, имея в виду Таньку с ее сваливающейся простыней и поцелуями.
- Я свой отгуляю, когда мы в Кострому, к моим, поедем, - хохотнул Олег.
Мишка испуганно вскинулся:
- Нет, Лёль. Не надо! Пожалуйста! Я тебя никому не отдам, не могу! – и обвил любимого крепким объятием, так, что под его руками хрустнули позвонки.
- Зараза ревнивая! – пропыхтел Олег. – Пусти, задушишь! …Ладно, я, считай, тоже отгулял. Если ты еще чего не удумаешь….
- Брось ты! Я и так чуть не умер! – Мишка, едва касаясь, вел пальцами по внутренней стороне его бедра вниз, к доверчиво распахнутому паху.
Олег, закинув руки за голову и смежив ресницы, негромко сказал:
- Миш, если начать руками…. Если долго сначала… правильно, как нужно…. И только потом – трахнуть, то можно кончить без рук.
Мишка согласился чуть рассеянно:
- Можно, наверно….
Олег выждал пару минут, потом сказал еще тише:
- Ну?...
Мишка привстал на локте и заглянул любовнику в лицо:
- Что?
Олег сквозь прищуренные ресницы смотрел на него и улыбался.
Мишка улыбнулся недоверчиво:
- …Я?... Тебя?!
Олег молчал. У Мишки сердце заколотилось в ребра.
- А ты, Лель, с кем-нибудь так раньше… был?
- Нет. Откуда?
- …Целка, значит?! – выдохнул Мишка. Потом резко сел и потянул друга за руку: - Пойдем на диван!
Олег удивился:
- Зачем? Здесь же шире! Удобнее!
- Плевать на «шире»! Что ты понимаешь!? Я на этом диване еще со школы ночами мечтал, как я буду целку ломать. Долго, медленно…. Всю ночь….
- Что ее ломать-то прямо «всю ночь»?
Читать дальше