Не одни на всей планете (СИ)

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз, долетевших оттуда,

Я тебя никогда не увижу,

Я тебя никогда не забуду.

Отвернувшись в окошко предбанника, Мишка плакал. Не вытирая слез, стараясь, чтобы не дрогнули плечи, прижимаясь лбом к стеклу. Видеть его со своих мест могли только Олег и Танька. Но девчонка была вся там, за столом, со своим соседом. А Олег…. Видел или нет? Понимал, как больно Мишке? Или сам страдал еще сильнее своего бестолкового и глупого Любимого? Олег соткал из стона струн затухающий перебор и встал из-за стола:

- Пустите-ка меня, - и вышел в «холодный предбанник».

Слушатели восхищенно застыли.

- Певе-е-ец! – выдала, наконец, Ленка. – Вот тебе, Тань, повезло! Держись за него крепче! Заберет тебя в город, будешь каждый день романсы слушать и на машине кататься!

За столом засуетились, потянулись наливать под новый тост. Мишка, не оборачиваясь, вытер слезы и лихорадочно пытался надумать: что делать дальше? Ясно, что Олег наладился уйти с Танькой. Подумать, на секунду представить, что он ляжет на нее, что отдаст ей то, что должно было принадлежать только Мишке, было страшно! Но как его остановишь? Попросить? Не послушает! Встать на колени? Ну, не здесь же! Позвать на минуту в дом? Не пойдет! Стерпеть, отпустить, смириться? Нет, это так больно, что не вынести! Он так ничего и не решил. Дверь распахнулась, и зашел Олег – уже полностью одетый.

- Всё, ребят! Спасибо за компанию. Я - спать. Посидел бы, но завтра Самсон в семь утра поднимет, будь он трижды неладен со своим огородом!

К Олегу обернулись, загалдели:

- Да ладно тебе! …Только сели! …Работа – не волк!

Олег засмеялся:

- Не волк, не волк! Самсон обещал мне баньку, рыбалку и хорошую компанию. А сам лопату дал и поле показал – от крыльца и до дальнего леса.

В ответ посмеялись. И только Танька вскочила, придерживая простыню и напряженно сдвинув брови, решая спешно, что сказать, чтобы уйти прямо сейчас за кавалером. Олег всем пацанам пожал руки, подмигнул:

- Девчонкам – пламенный! – и перегнулся к Таньке через стол, притянув к себе для поцелуя ее руку: - Танюш, был счастлив познакомиться! Всем - спокойной ночи! – и ушел.

Танька выскочила было из-за стола. Но Мишка, изо всех сил сдерживавший торжествующую улыбку, словно ненароком, загородил ей дорогу, говоря насмешливо и снисходительно:

- Ну, куда намылилась? Девушка у него есть в городе, понятно? Кристина. Очень красивая. И вообще – ему худенькие нравятся.

Санька присвистнул:

- Кремень мужик! И бабе его повезло…. Ладно, давайте «вздрогнем»: чтоб нас хватало и на огород, и на девчонок!

Мишка подсел к столу, чокнулся пивом. Выжидал, пока можно будет незаметно уйти, не вызывая подозрений. Когда в последний раз пошел в парилку, за ним втиснулась Валька. Скинула простыню, качнула голым задом.

- Самсон, попарь меня!

Он оглядел снизу вверх неаккуратный курчавый треугольник между ног, худоватые груди и пьяненько блестящие глаза. Доступная и голая, она слишком напоминала о студии. Только там девки были ухоженные, напомаженные к каждой съемке визажистом и парикмахером. А Валька, с наивной уверенностью в своей неотразимости и не сегодня бритыми ногами, казалась плохой пародией на московских актрис.

- Валь, отцепись от меня, а? – с ленцой ответил он.

Друзья уже «наклюкались». И, когда Мишка собрался уходить, не сильно возражали. Данила только хмыкнул:

- Совсем городские в коленях слабы!

- Ну да, я - отвык! – не стал спорить Самсон. – Но там, знаешь, какая водка дорогая?! Там пить по-нормальному – никогда на машину не накопишь!

Парни заткнулись. Что на такие слова возразишь!?

- Ладно, бай-бай! - он повернулся к Даниле: - Закроешь здесь всё, хорошо?

В доме было темно. Бабка, видно, спала. Олегу постелили в «каморе» - тесной комнате с иконами в углу, широкой кроватью и сундуками с бабкиными «богатствами». Туда обычно селили гостей, поэтому дверь каморы закидывалась на щеколду. Мишка толкнулся в дверь: было закрыто. Негромко постучал: не ответили. Тогда он набрал Олегов номер с телефона. Голос друга откликнулся устало:

- Что?

- Открой, поговорим.

- Нет. Не сегодня.

- Ну, пожалуйста!

- Оставь меня в покое.

У Мишки руки тряслись - так хотелось к Олегу.

- Олег, я дверь сломаю!

Олег ответил сердито:

- Ломай, если такой идиот.

И отключил телефон. Сколько ни набирал Мишка номер, бесстрастный голос твердил «Абонент недоступен». Если бы дома не было бабки, Мишка, может, правда начал бы ломать дверь. Но при ней?... Таким идиотом он все-таки не был.