Киндер, кюхе, кирхе (СИ)

- Теперь ко мне прикасаться побрезгуешь? – и добавил с обидой: - Я ведь просил тебя подумать!

Тут Мишка рывком, словно преодолевая сильный встречный ветер, сделал шаг к Олегу, притянул его к себе и прижался грудью. Олег свил руки у него на спине. Мишку трясло.

- Лёль, можно я напьюсь?

- Соскучился по водке? Или – с горя?

- Я… не знаю. Я потом, может, наору на тебя. Может, извиняться буду. Я – шальной, да. Можно? Один раз!? Мне сейчас очень трудно!

Олег помолчал минуту, потом решил:

- Ладно. Только – один раз! Звони Арни, говори, что мы – приедем!

Через час они въезжали в Троицу – деревушку на берегу Ильменя, где вдоль самого озера тянулись один за одним четыре огромных участка братьев Глазовых.

Это в подмосковном элитном поселке «дачник» в лакированных ботинках весь выходной лениво цедит охлажденный виски, качаясь в гамаке и изредка вытягивая шею, чтоб посмотреть, как на его грядках дипломированный садовник командует трудягой-гастарбайтером. Под Новгородом хозяин даже трехэтажного коттеджа сам закатает рукава, достанет из сарая грабли и лопату и, с наслаждением щурясь долгожданному майскому солнцу, зашустрит по хозяйству.

В поселке было людно. Народ красил заборы, жег обрезанные с яблонь ветки, забивая запах травы сладкой вонью бензина, косил мотоблоками первый весенний бурьян.

На автобусной станции они «подхватили» Лёху с тяжелыми сумками. Потом тормознули рядом с двумя пацанами - глазовскую породу, «косую сажень в плечах», в них было видно за версту! - которые толкали через дорогу катер на дюралевом прицепе.

- Взять на буксир? – предложил Мишка через открытое окно.

Мальчишки обернулись, утирая взмокшие лбы:

- Не, уже приехали. Спасибо! – и покатили прицеп вниз, по сбегающей к берегу кочковатой тропке.

На участке у Арни почти все были в сборе. К Олегу подскочил глазовский Антошка:

- Дядь Олег, пойдем дротики бросать, пока все не пьяные!

Выгружая из машины сумки, Мишка плюхнул поверх пива и огурцов Светланин пирог и отрапортовал Арниной жене Насте:

- Торт - домашний: вишня с яблоком!

У гаража шел «консилиум» вокруг мотоцикла. Самый старший Глазов, уже седой, страдающий одышкой, Павел, разглядев прибывших, оживился:

- Самсонов! Вот - эксперт. Молодца, что приехал. Поди! – и, когда Мишка подошел и поздоровался со всеми за руку, кивнул на «Ямаху»*: - Бьет в руль на пятидесяти. Цилиндр, что ль, сдох?

Мишка крутнул зажигание. Японский мотор заревел. «Эксперт» прислушался, потом обернулся к народу:

- Проедусь? - вывел мотоцикл на улицу, сделал круг по поселку. Ускорился, потом сильно дал по тормозам. Подкатился на холостых, перебирая по земле ногами.

- Не, это не цилиндр. Это – передний подшипник. Он не чинится, только – замена.

Павел сокрушенно качал головой. Севка Нечаев, имевший свое мнение по поводу цилиндра и подшипника, возмутился:

- Чего ты с трех минут понял-то? Это – цилиндр. Вот у меня на «Урале»*…

- Балабол! – оборвал его Павел. – Иди, дрова коли. Потом расскажешь, что там, «на Урале».

Нечаев обиделся на пренебрежительный тон. И, даже для себя неожиданно, взбрыкнул:

- Не буду я больше колоть! Я вон с этими, - он кивнул на Самсонова, - париться не стану. Так что - сами колите!

Мише не впервые в лицо бросали неприятные слова. Куда деваться? Нестандрарт – и есть нестандарт! Кто-нибудь да ткнет мордой время от времени. Но сегодня ему и без нечаевской обиды было худо.

- И чем я тебе не угодил? – мрачно спросил он.

- А то – не знаешь?! – огрызнулся Нечаев. – Баня – это такое дело: бабы парятся с бабами, мужики – с мужиками. С чего бы я с тобой вместе париться пошел? Непорядок.

- А я – не мужик?! – шагнул к нему Самсонов.

- Пидор – не мужик! – Нечаев, развернув плечи, уперся ему грудью в грудь.

- Пока что здесь ТЫ – не мужик: топор бросил. Давай я доколю, раз у тебя кишка тонка.

- Кишка тонка? Против тебя!?!! – ярился Нечаев.

Мишка обернулся:

- Есть еще один топор?

Тут в разговор встрял Андреич:

- Ша, петухи! Драка на топорах отменяется.

- Я-то – не петух! – ляпнул Севка.

- Дальше договаривай! – с угрозой приступил к нему Самсонов. – Ну?!

Нечаев слегка струсил, сдал назад. Миша насмешливо посмотрел ему в лицо:

- Мы драться не будем. Мы дрова будем колоть на время. Кто больше наколет – тот и мужик. Как, Нечаев? Или зассал перед пидором?

Отказываться Нечаеву было теперь не с руки. Он пожал плечами, соглашаясь.

Павел вынес из сарая еще один топор.