C Новым годом, мальчишки! (СИ)

- Помню. Я из-за тебя поехал. Мне в толпе было страшно до дрожи. Но я подумал: ты – бестолочь, Москвы не знаешь, отстанешь от наших, заберут менты… А когда понял, что Кристина тебя из когтей не выпустит, домой сразу свалил…

- Прости! – говорит Мишка. – Прости, что я балдой такою был. А теперь - за меня не боишься?...

- М?... – Олег задумчиво смотрит за окно, на вспухающее цветными фонтанами небо.

А Мишка обнимает его одной рукой и бережным движением пытается склонить к своему плечу.

- Лёля, маленький!...

У них нечасто бывает такое настроение. Олег обычно – главный. Но сейчас расслабленному, подвыпившему Мишке хочется тискать и лелеять Олега, как девочку. Олег не спешит подчиниться. Чуть опустив глаза и пряча улыбку, несильно напрягает плечи. Но Мишка, поглаживая от плеча к локтю, продолжает легкий, но настойчивый напор.

- Хороший, сладкий мой, «принцесса»… Иди ко мне!

Олег уступает медленно, словно неохотно. За окном выстреливает мощная петарда. Звук похож на взрыв. Сноп огней рассыпается у верхних этажей. От неожиданности Олег подается назад. И Мишка, пользуясь мгновением, прижимает его к себе. Олег сдается, обмякает, плотнее прижимается к Любимому и теперь чуть вздрагивает от громких оглушительных разрывов.

- Никто не обидит, Лёль! Никто не посмеет! – Мишкины губы касаются его виска. – Никому не отдам!... Ты – мой!

Но тут в коридоре топочут маленькие пятки, и на пороге кухни возникает испуганный Юрка:

- Пап, это – гроза?

- Это – салют, - Олег берет сына на руки и подходит к окну: - Видишь, как красиво?

Но сонный малыш мотает головой:

- Когда так громко – некрасиво! – отворачивается от разноцветных всполохов, прячет лицо у отца на плече. Потом, чуть развернувшись к Мишке, выдыхает: - Миш, ты – боишься?

- Нет, - улыбается Миша. – Я ничего не боюсь. Пойдем ложиться, а?

Они уносят сына в комнату, и пока Олег укрывает его одеялом, Миша достает из шкафа плед и пристраивает на вбитые над рамой гвозди. В комнате становится тише и темней. Олег сидит на краю Юркиной постели, накрыв большой ладонью крохотные пальчики. Мишка опускается на пол у его ног, прислоняется спиной к его коленям. Юрка что-то еще тревожно бормочет, потом затихает и через несколько минут дышит уже ровно и спокойно. Олег выжидает еще какое-то время, ласково касается Мишкиного плеча – и понимает, что тот тоже спит. Олег ерошит его затылок:

- Минь, пойдем ложиться?

- А? – вскидывается Мишка. – Прости, я задремал…

У них многолетняя традиция – секс в новогоднюю ночь. Но сейчас Олег видит, что Любимый устал. В постели Миша кладет руку ему на пах:

- …Новый год же?!...

- Спи, заяц. Спи! Всё – завтра!

- Ок, утром, – сонно шепчет Миша. – Это всё аврал дурацкий. И коньяка не надо было пить.

Олег кивает, едва дотрагиваясь, гладит любимого по плечу и чуть отодвигается на кровати – так, что касаются теперь только их ступни и ладони. Салюты за окном грохочут канонадой, то набирая крещендо, то затихая, словно удаляясь. Вскипают и стихают у подъезда оживленные голоса, лает собака, улюлюкают сирены сигнализаций. Потом всю эту какофонию для Олега отодвигает мерный звук Мишкиного дыхания. И его веки тоже смежает усталость.

Утро наступает серым, мутноватым светом. За окном – тишина. Олег выпутывается из-под одеяла, повыше взбивает подушку и с улыбкой смотрит на своего Миньку. Тот спит, по-детски подложив ладонь под щеку. Но от взгляда мужа обсыпается, придвигается ближе и, глядя сквозь прищуренные ресницы, с улыбкой шепчет:

- Трахать будешь – не буди!

Лёлькины пальцы бережно проводят по Мишиной скуле. Миша смешно морщится, затягивает ласкающую ладонь себе под щеку. Потом, качнув бёдрами, прижимается к Олегову утреннему стояку. Широко распахивает глаза и смотрит на Любимого тепло и лукаво:

- Идем?...

Они уходят в ванную комнату – а где еще можно уединиться от ребенка в однокомнатной квартире?! Вчерашняя лирика - в прошлом. Белым днем авторитет Олега сомнению не подлежит. Мишка поворачивается к мужу:

- Лёля, как?

- Раком! Как еще-то? – мягко усмехается Олег.

Мишка снимает боксеры и раздвигает ступни, опираясь локтями на крышку стиральной машины. Ритмично вбиваясь в покорное тело, Олег гладит кончиками пальцев его плечи, скользит к нежным ямочкам на сгибе локтей, нащупывая вены, ведет по ним к запястьям. Мишка отдается подчиняющему ритму и ласкающим касаниям.

- Выпрямись! – шепчет Олег. Мишка выпрямляется, привстает на цыпочки, подстраиваясь к новому углу проникновения. – Снова нагнись! – просит Олег через две минуты. И его Любимый послушно «ломается» в пояснице, чаще дышит, чуть прикусив губу, чтоб не застонать громко. – Иди-ка,… - Олег хочет снова поменять позу, но Миша начинает кончать, глубже прогибаясь, дотягиваясь руками до Олеговых коленей, сжимает их сильным движением.