Ольга Пищаль - Тёмные улицы [СИ]

Его плащ укрывал его и Кейт, как черное одеяло. Колено Насмешника, немного вынесенное вперед и согнутое, мягко прижималось к ее бедру.

Когда Насмешник отстранился, Кейт положила ладони на его щеки и осторожно прикоснулась своими губами к его, приоткрывая их. Она ощутила, как его руки задрожали, будто больше не могли держать его тело над кроватью.

У него были тонкие губы и несколько вытянутые, заостренные зубы. И твердый, сильный язык.

Но она не могла не заметить неловкость, даже робость Насмешника, которая странно сочеталась с его угрожающим и странно причудливым обликом. И снова эта тающая мягкость.

Кейт ощутила, что в чем-то сломала ожидаемый сценарий "невинность-порок".

Она почувствовала, как одна рука Насмешника опустилась куда-то вниз и Кейт услышала звон пряжки ремня и звук расстегнутой молнии-зиппо.

Спустя пару мгновений другая рука легла под ее спину, приподнимая Кейт над постелью. Она открыла глаза, отпуская его губы. Глаза Насмешника были такими, какими их Кейт представляла: темные, в них сверкали искры какой-то отреченности и сейчас, уже не в воображении — вельветовой, с рубиновыми всполохами опасной страсти.

Он сел на постели, увлекая за собой Кейт и, освободив ее от пижамных штанов и белья, опустил на свой член, который торчал из его штанов будто длинный белый шип.

Сначала он вошел едва ли наполовину. Но руки Насмешника, который прижался своей щекой к ее, сжимали поясницу Кейт, надавливали, насаживали ее.

По сравнению с телом Насмешника, Кейт была несколько миниатюрной и она издала рыдающий стон боли.

До этой ночи у Кейт был всего один партнер.

Другая рука в перчатке легла на ее спину.

Кейт положила свои ладони на его плечи, сжимая черную ткань его костюма, испещренного мелкими застежками.

Насмешник, чье бело лицо стало еще более гротескным, искаженное от темного желания, резко насадил ее на себя.

Затем мощно опустил и поднял ее.

И снова.

Насмешник прорывался сквозь сопротивление ее тела, вгоняя себя внутрь.

Удар, удар, удар.

Он сжимал ее в руках и насаживал на себя. Его зубы были сжаты, а рот оскален.

Кейт казалась безвольной бледной куклой.

Волосы рассыпались по ее плечам и закрывали лицо, голова и руки дергались от каждого удара. Одной рукой он обхватил ее затылок, второй — спину, его пальцы, затянутые в перчатки, скользили по влажной коже.

Удар, удар.

…Его глаза. Кейт видела его глаза. И он видел ее. Это были как вспышки между мраком.

Удар. Удар.

Голова Кейт откинулась назад. Насмешник опустил ее вниз, на себя, в последний раз.

Тепло. Внутри Кейт стало тепло.

Кейт закрыла глаза.