Роузи Кукла - Не сотворяйте ангелов из женщин

Еще сильнее сжала там, до нестерпимой боли.

— Больно, пусти… — Прохрипела…

Неделю я проболела после этого. Не перенесла психика и тело следом… Врача вызвала бабушка, та долго слушала, расспрашивала, а потом, когда узнала, что я отличница, то на неделю справку выписала. Все, оставила в покое, наконец–то. Но в ушах все еще ее многозначительные рассуждения о препуберантном возрасте и об особенностях женского организма, гормонах, особенно, когда у нас там….Все заумно, все о чем–то и ни о чем.… Но, видимо, ее очень бабушка попросила. Потом бабушка мне все предлагала покушать, потом возилась с пирогами с капустой, стараясь мне угодить. Я в те дни, словно во сне: что–то делаю, что–то ем, сплю, как сова — днем, а ночью просыпаюсь и.…Лежу и смотрю в потолок, который освещают редкие машины своими фарами и пока светлое пятно двигается по потолку, я успеваю загадать что–то на счет его. Его, его.…Никакой другой мысли. И даже на второй план отошло то, что я узнала от нее.

— Вот же она, проститутка! — Не сдерживаюсь и довольно громко шепчу озаряемому светом потолку, словно обращаюсь к нему.

Потом о ней и о нем. Ну и как она могла с ним? Как? Ведь он же женат и потом у него ведь семья? В конце концов, я, мама, Валерка.… Да как она посмела эта…..? Как? Постой, сама–то она это не могла? Тогда он и они вместе? Потом снова, как заезженную пластинку кручу и кручу.… И так всю ночь. Потом сплю до самого полудня. И опять что–то делаю, кушаю…

Как только пришла и захожу в класс, то ко мне тут же подсаживается Маринка. Я ее понимаю, контрольная по химии и она ни бельмеса в валентных связях, электронах. Все это для нее совершенно не понятное и чудное, другое дело — мальчики, тряпки, группы, пластинки и записи, а еще она много чего знает об этом. Сама, в знак признательности за то, что я и свой, и ее вариант успеваю исписать формулами, валентными связями и даже у нее в тетради поправить. Вот же кума, списывает и тут же делает ошибки! Я ей тыкаю, но толку–ноль! Беру ее тетрадь и сама исправляю, как надо.

— Вот! Ты хотя бы списывай правильно… — Шепчу ей. А она мне:

— Спасибо. Я твой должник…

— Не должник, а должница, поняла ты, трехвалентная связь?

— Не…е. Такого еще не было, хотела один раз попробовать…

Нас прерывают. Сдала тетрадь, вышла, следом Маринка.

— Уф! Пойдем перекурим. — Говорит устало.

Интересно, отчего же это она устала? Думаю, глядя на нее.

— Не терплю я эту химию…

— А что ты вообще терпишь? — Подначиваю ее, мол, списываешь и все тут.

— Слушай, Галка! Я же совсем забыла, подожди, я сейчас! — И снова в класс.

Сумасшедшая какая–то и если бы не ее рассказы поучительные…

— Вот! Это тебе хотели передать.

— Мне? А кто?

— А ты читай. Читай, это сказали тебе…

«Галина! Жду твоего звонка каждый вечер, после шести. Надо обязательно встретиться и переговорить о…». И дальше телефон. Внизу подпись… «Нина»

— Слушай, а ты что, с ней?

— Что значит с ней?

— Ну, ты с ней чики–пики?

— Что?!!!..

Опять встречаемся, но где? Я не стала ей, конечно же, звонить, а она сама меня как–то вычислила. Наверное, ей Маринка сказала, что я уже выздоровела. Потому меня дежурный учитель прямо с урока.… Сижу себе, зашла дежурная по школе и с Любовь Иосифовной наклонилась и что–то ей, глядя на меня,… Я сразу поняла, что это насчет меня! Она, та, эта простит…..!

— Галя, выйди, пожалуйста, из класса. Простите, Любовь Иосифовна? Можно?

— У меня урок. — Говорю дежурному учителю. — И вы меня срываете прямо с занятий. Куда вы меня ведете? Я не хочу, я вернусь, я…

— Галочка, ну так же никто не делает! Раз веду за собой, так значит надо и потом, тебя хотят видеть.… Входи!

— Ты?

— Здравствуй, Галина! Наконец–то я тебя разыскала! Ой, спасибо Вам, Антонина Васильевна! Спасибо! — Это она все ей. А потом обернувшись и ко мне:

— Давай выйдем.

— Нет!

— Ну, что ты? Мне надо с тобой переговорить. Ты хочешь, чтобы я говорила здесь?

— Нет, ладно, давай выйдем. Только ненадолго! У меня урок, между прочим… — И с укором на дежурного учителя.

— Иди, иди, Галочка! Любовь Иосифовна разрешила. — Ехидно мне отвечает учительница.

— Что тебе надо? — Говорю резко. — Что ты приперлась? Что тебе от меня надо? Ты тогда такими словами меня встречала?

— А ты колючка! Как я посмотрю. Вся в свою бабушку!

— А бабушка моя чем тебе не угодила? Постой, это она тебя по телефону послала?

Она пропускает мимо мои колючие замечания и просит меня отвести ее туда, где она сможет спокойно закурить. А я ей о том, что курить вредно!