Роузи Кукла: Кадеточка

— Иди, иди ко мне! Ну, же! Смелее, так тут надо. Я подвинусь, ложись рядом.

Я же в ее глазах джентльмен, Жорж, поэтому, стелю свою курточку под ее спину, а она уже не ждет меня, ложится сразу же на нее, откидывается на спину и, подтягивая под себя трикотажное платье, руками ищет, потом стягивает по ногам и снимает с себя трусы.

— Иди! Иди ко мне! Ну! Я так хочу, прошу, умоляю, скорее. Ну, же!!!

Я не знаю, что сыграло такую роль, то ли некоторый уже полученный опыт, то ли это такое возбуждение от всего, что я вижу и слышу, что ощущаю. Но я, сходу и сразу же в нее вхожу и от того и сам, вспыхиваю и просто улетаю от этих, незабываемых, ощущений, первого проникновения в женщину.

— А…а…а! — Сразу же, она выдает себя с головой и я только сейчас, овладевая ей, начинаю чувствовать, что этого она так ждала, так ей этого хотелось!

Уже потом, когда мы, спустя долгих и стремительных, нескольких часов непрерывного секса, одевались, теснясь, собирались и мило обнимались, она мне призналась.

— Любимый, мой дорогой! Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал? Я бы еще немножечко и я бы умерла прямо под тобой, так мне хотелось этого.

Я же без этого жила уже несколько лет и все ждала, когда, когда же он, мужчина войдет и кончит, нет, отдерет меня. И я дождалась! Ой, какая же я счастливая! Спасибо тебе, спасибо мой мужчина, мой любимый!

Она берет мои руки и, прижимаясь лицом, шепчет страстно, горячо.

— Знай, я уже не могу без тебя. И если ты уйдешь, не придешь в следующий раз, я на себя наложу руки. Ей Богу! Ты меня слышишь, любимый? Скажи мне, не молчи! Ты придешь? Помни, я все время хочу, хочу тебя еще!!! Я хочу и сейчас, но нам пора. Ты опоздаешь, тебе нельзя опаздывать, иначе следующего раза не будет.

— Идем, идем, я тебя посажу на такси, и ты успеешь, ты доедешь, ты все сделаешь вовремя.

После увольнения я лежу, не сплю, и мне слышится, в ушах ее страстное признание и этот встревоженный, счастливый и отчаянный голос.

— Хочу, хочу еще! Тебя хочу! — И это ее с придыханием. — Жду, жду тебя, любимый!

Потом мы в течение месяца встречались и у нас точно разделились временные плоскости. Когда мы общались и когда занимались этим. Общались мы каждый раз, когда она заступала на вахту, но, помня о ее наказе, мы никогда вместе не светились. Она, как только заступала на вахту, тут же мне звонила и мы болтали обо всем по телефону. Один раз ко мне в будку даже прибыл телефонист из части проверить связь, так как до меня не могли никак дозвонится, телефон все время был занят. После этого мы все равно болтали, но болтали с перерывами. Поговорим, расскажем что–то друг другу и замолкаем на час или полтора. И так потом все время пока не случилось это.

Это и должно было произойти. А началось это с того, что она, вопреки своим привычкам занимать все время со мной в близости только сексом однажды пришла и расплакалась.

Так я узнал о ней почти все. И что она замужем и муж у нее мичман, служит на атомоходе, командиром группы носовых рулей атомной подводной лодки.

И что поначалу у нее с ним все было хорошо. И что она все время, пока была, без него блюла, ему верность, пока он плавал и ходил в автономку, она ждала, он возвращался, и у нее семейная жизнь кипела и била ключом, но..

Потом ему все тяжелей, и трудней стали даваться встречи с ней, стала накапливаться радиация, а вместе с этим и проблемы в семье. Ему все реже удавалось удовлетворять ее и после каждой следующей автономки у него все реже и реже, а потом уже никак не получалось с ней. Все, ее муж, как мужчина был не в состоянии исполнять свои супружеские обязанности. Она пыталась справиться с этим, нанялась к нам в часть, на службу вольнонаемной, друзья мужа помогли, а потом ее понесло, как она сказала и она сорвалась, стала отрываться на мне. Со мной она получала все то, чего ей так, не доставало, как женщине, а от него все то, что ей надо было в материальном плане, как жене.

О ее плане я узнал уже тогда, когда она мне сказала, через несколько недель, что забеременела. Обычно мы, после бурных встреч расходились каждый отдельно, а тут, когда она мне это сказала, я пошел ее проводить и как мог ее успокаивал. Говорил ей что–то, а сам даже не знал, что и как будет дальше. Она говорила, упрекала меня во всем, а я пытался не слушать, успокаивал, но как–то уже жалко все и не убедительно говорил ей. Потом, когда был прижат, такими обстоятельствами я стал советоваться с одним знакомым мне офицером. Он меня сильно не расспрашивал, как и что, но все, взвесив, за и против, посоветовал добиваться того, что бы она сделал аборт. И вот я опять, вместо секса, жалко и трусливо, что–то ей мямлю и тем самым подталкиваю ее к этому. Мне противно и жалко ее, я злюсь на себя и на все вообще, что было у меня с ней. Она все время упрекала, что я не предохранялся, а я в ответ говорил ей, что я и раньше так, с теми, кто у меня был, а была только одна Наташка, те, говорил, сами обо всем беспокоились и меня не тревожили этим. Наконец она произнесла то, чего я так подло и долго от нее добивался. Она решилась и готовилась к операции.