Диана Гэблдон - Шотландский узник (ЛП)

Хэл рассмеялся.

— Нет, конечно, нет. Она даже уговорила кучера выпустить ее на Кеттрик-стрит, добежала до переулка и исчезла. Мне понадобилось почти полгода, чтобы найти ее.

Хэл не спеша допил свой собственный херес и снова взял сомнительный лист со стола.

— Позволь мне показать ей это. Она не имела возможности попрактиковаться в последнее время, но, возможно, сможет сообщить нам, зашифрован ли он вообще.

Оставшись наедине с графином и ковром у очага, Грей налил себе еще выпить и вернулся к окну. Теперь в саду было тихо, небо заволокло тучами, мальчики ушли пить чай, он слышал, как они смеются в детской. Дотти и ее няня крепко спали на траве, подол платья девочки по-прежнему был надежно зажат у няни в кулаке.

Он не понимал, шокировала ли его история Хэла. Хэл следовал своим собственным правилам, Джон давно это знал. И если бы он хоть ненадолго принял сторону Минервы Вэттисвэйд, он потерял бы брата.

Он взглянул в потолок, откуда доносился грохот отодвигаемых стульев и пронзительные детские голоса. Сколько лет его племяннику Бенджамину? Он снова взглянул на ковер. Он был за границей, но мать сообщила ему об этом событии; он вспомнил, как читал ее письмо в палатке под шум тропического дождя. За день до того он потерял трех человек и страдал от упадка духа, новость о рождении племянника утешила его.

Он предположил, что это утешило и Хэла. Грей узнал — недавно и совершенно случайно — что первую жену Хэла, Эсме, умершую вместе с ребенком в родах, соблазнил один из друзей Хэла, Натаниэль Твелветри, и что Хэл впоследствии убил его на дуэли. Он подумал, что его брат был в смятении чувств в то время. Как скоро после этого он встретил Минни?

Светлое пятно возникло перед дверью оранжереи на противоположной стороне сада. Это была сама Минни, и он инстинктивно сделал шаг назад, хотя она не могла его видеть. Она задумчиво посмотрела сначала на небо, потом в сторону дома. Дождь еще не начался, и она вернулась в оранжерею. Мгновение спустя из кухонной двери появился Хэл и вошел за ней с газетой в руках.

Он был потрясен тем, что Хэл рассказал ему, но еще больше удивлен тем, что брат решил довериться ему. Хэл был сдержан и скрытен даже за выпивкой, но иногда с плотно закрытого чайника срывало крышку, когда он достигал точки кипения. Насколько было известно Грею, у Хэла было всего три человека, которым он доверял, даже их собственная мать не входила в их число. Этими тремя были сам Грей, Гарри Каррьер — старший офицер его полка — и Минни.

Так что же, спрашивается, довело Хэла до срыва? Что-то связанное с Минни? Но Грей разговаривал с ней, когда приехал, она ничем не показала, что у них разногласия.

Стук капель по стеклу и визг снизу заставили его выглянуть наружу. Внезапный ливень обрушился на сад, няня мчалась к дому, Дотти кричала от восторга и размахивала руками. Он высунул голову, чтобы почувствовать ароматную свежесть воздуха, и улыбнулся каплям дождя на своей коже. Он закрыл глаза и отбросил все мысли, волнения и беспокойство ради короткого удовольствия.

— Какого черта ты делаешь, Джон?

Он неохотно вернулся в комнату, отвернулся от окна и смахнул влагу с ресниц. Хэл неодобрительно смотрел на него, держа бумагу в руке, розовая камелия темнела у него в петлице.

— Наслаждался дождем. — он провел рукой по лицу и встряхнулся, его волосы были влажными, как и воротник и плечи мундира. — Минни смогла нам помочь?

— Да. — казалось, Хэл удивился его вопросу. — Она сказала, что это не код и не шифр.

— Вот как? Что же это такое, если не код и не шифр?

— Она сказала, что это гэльский язык.

Гэльский. Это слово вызвало в душе Грея странные ощущения. Гэльский был языком народа Шотландии. Он звучал как никакой другой язык, который он когда-либо слышал, довольно варварский, он был очень удивлен, что гэльский язык существует в письменном виде.

Хэл подозрительно смотрел на него.

— Ты, наверное, часто слышал его в Ардсмуире?

— Да, слышал. Почти все заключенные говорили на нем. — Грей был начальником тюрьмы Ардсмуир в течение недолгого времени, это было скорее изгнание, чем назначение в результате почти скандала. В силу различных причин он не любил вспоминать об этом периоде своей жизни.

— Разве Фрейзер не говорил на нем?

О, Боже, подумал Грей, не надо, только не это.

— Да, — ответил он. Он часто слышал, как Джеймс Фрейзер говорит с другими заключенными на этом таинственном и плавном языке.

— Когда ты видел его в последний раз?