Кирилл Новоженов - Тася

Но это было во вторник, среду и четверг с пятницей. А сегодня календарь глумился одиннадцатью буквами «Понедельник» и, как из рога изобилия, на Тасю сыпались маленькие подлости. И «Пегас» стал, по мнению Главвреда, лучшим способом выработать у Таси пунктуальность.

От одного только названия этого лагеря девушку передёрнуло, и Маша не оставила это без внимания.

– Таська, ты чего? Может таблетку какую дать?

– Не надо. Просто концлагерь этот вспомнила. Мерзость! Аж мурашки по коже побежали. – Тася подняла руку и посмотрела на кожу, словно ища подтверждения своим словам.

– Ой не вспоминай! Я в позапрошлом году еле эти три недели там выдержала. Хорошо, что корректорша в отпуск свалила и меня на работу выдернули.

– Угу. Тебе везёт – вас на всю редакцию всего трое, а нас сколько? Даже если половина штата ноги себе переломает, Сергеич обо мне в последнюю очередь вспомнит. – Тася прижала выбившуюся прядь под носом, имитируя усы главного редактора, и басом добавила – Хм. Лазарева? У нас сегодня понедельник? Пусть ещё там помаринуется, все равно опоздает!

Маша прыснула со смеха.

– Тебе в театральный надо было поступать! Прямо один в один наш Главвред!

– Лисенко, ты смотрю совсем охренела! Когда статью откорректируешь? Или мне на передовице написать «Статью не проверила корректор Лисенко. Прошу жалобы отправлять на ее имя»! Так? – Тася выпятила вперед живот и прищурилась.

– Хватит, я сейчас описаюсь!

Девушки громко смеялись и не обратили внимание на открывшуюся дверь. Кто-то демонстративно закашлял, Маша обернулась, и улыбка моментально улетучилась с ее лица.

– Ой, Пал Сергеевич…

– Ржете, козы? Ну-ну… Работать видимо за всех тут я должен? Не у тебя ведь, Лисенко, две статьи с пятницы трупами лежат на столе? Сами сейчас воспрянут, запятые расставят и в тираж побегут, да?

– Я их уже почти доделала…

– Лисенко, если через час я их не увижу у меня на столе, то можешь смело паковать чемоданы! Составишь компанию Лазаревой. Время пошло – главред демонстративно посмотрел на часы.

Маша аккуратно протиснулась между редактором и дверью и быстрым шагом полетела к своему столу. Шутки шутками, а Сергеич может отправить в «Пегас» и даже не поморщится.

Главред прикрыл дверь и осмотрел Тасю с каким-то оценивающим прищуром.

– Что-то не так, Павел Сергеевич? – девушка поправила волосы и попыталась угадать, что же вызвало такой взгляд.

– Знаешь, Лазарева, смотрю на тебя и думаю, что же ты за птица?

– В смысле? Обыкновенный человек со своими странностями.

– Вот и думаю, не выйдут ли твои «странности» мне боком?

– Пал Сергеич, вы меня мурыжить долго собираетесь или «Пегаса» вам уже стало мало и хотите напоследок поплясать на моей могилке? – Тася грустно усмехнулась.

– Лазарева, ты за языком следи почаще и мели им пореже. Может тогда умнее станешь.

– Ну я тогда пойду? – девушка слезла с подоконника – Мне ещё собираться в ссылку надо, дел невпроворот.

– Таисия! Задержись.

Главред достал из пачки сигарету, неторопливо ее подкурил и снова оценивающе осмотрел девушку с ног до головы. Лицо его выражало ощущение какой-то безысходности, недовольства и надежды в один момент.

– Короче, Лазарева. Не думал, что придется тебе это отдавать, но раз уж так сложилось… Может и выйдет из этого толк.

– Павел Сергеевич, дайте уже напрямую? – вспылила Тася. – Ходите кругами, будто я сама должна догадаться, что у вас там в голове крутится.

– В общем так, Лазарева… – главред с силой вдавил окурок в пепельницу – Что ты знаешь о Потаповой?

– О ком?

– Василиса Потапова.

– Хм… – Тася потерла переносицу, стараясь выудить из памяти хоть что-то связанное с этим именем и фамилией. – Ничего. А должна?

– Ты журналист или с улицы забежала на минутку? – вспыхнул главред.

– Ну… журналист.

– И про Потапову ни слова не слышала?

– Нет. А в чем дело?

– Это нонсенс какой-то… О ней уже год только ленивый не треплется.

– Очередная певичка или выскочка в мире искусства?

– Не угадала! Ещё варианты будут?

– Не будут. Я всех знать не могу, а по вашему мнению получается должна?

– Лазарева! – почти взревел главред. – Послали тебя на мою голову…

Мужчина, не стесняясь в выражениях, стал перечислять все смертные грехи, которые хоть каким-то боком касались Таси. На его лице бушевала такая ярость, что девушка медленно попятились назад, мечтая провалиться сквозь землю. Главред же все сильнее наращивал обороты, вымещая свою злость на «несознательной писаке», у которой на глазах наворачивались слезы обиды.