Регина Райль - Мёртв и невредим

– Чего? – я с удивлением взглянула на вернувшегося Егора.

– Ну, вы же, женщины, такие проныры, – зыркнул он, а потом махнул на мой непонимающий взгляд. – Ладно, забей. Иди сюда, загружу Ableton [8] Ableton Live – компьютерная программа от фирмы Ableton для музыкантов, используемая как для студийной работы, так и для живой игры. , – он подключил MIDI-клавиатуру и занял вертящееся кресло.

Подтащив свободный стул, я принялась смотреть и слушать. Мне казалось, всё будет легко и просто, ведь электронная музыка – не живая, просто выбирай нужные элементы и добавляй в инструментал. Но у меня глаза разбежались, когда Егор открыл проект, над которым работал в данный момент: движки, рычажки, частотные графики, разноцветные полосы – так выглядела музыка в цифровом формате. Простор для экспериментов со звуком.

Имп запустил трек, а послушав полминуты, тормознул его:

– Когда я купил этот бит, он звучал по-другому. Я переделал составляющую ударной партии: хэты, снейр, клэпы, перкуссии. Поменял ритм, подрезал высокие частоты. Поэтому сейчас надо прописать новую бас-линию.

Похоже, он даже не заметил, что я ничего не поняла – так его захватил процесс создания музыки. Я молча наблюдала, как Егор с ритуальной сосредоточенностью строил элементы. Для него это было что-то обычное и ясное: сэмплы, ритмы, тональности, скорость исполнения. А в моём видении он расставлял цветные квадратики по сетке и игрался с виртуальными кнопками.

Закончив, Имп снова включил трек. Разница оказалась ощутимой: появившиеся низкие частоты скомпенсировали барабаны, обогатили звук.

– Здорово! Будто сердце забилось в треке, – вырвалось у меня.

– Типа того, – довольно кивнул Егор.

– Так интересно! Мне даже самой захотелось попробовать.

– Можешь побаловаться с тем, что есть в библиотеке. Потом я перепишу синт через сэмплер, – он чуть откатил кресло в сторону, освобождая мне место.

Творить музыку оказался чертовски увлекательно. А в моём случае – вытворять. Я устроила у Егора в проекте знатную фигню, кардинально преобразив трек.

Отсмеявшись, Имп показал, как писать линию основного синтезатора, а потом наложил несколько необычных и атмосферных эффектов. Мы, наверное, ещё с полчаса колдовали над звуком, и хоть толку от меня оказалось мало, но мне было приятно наблюдать, как писался бит и как преображался Егор, занимаясь любимым делом.

– Сводить я буду, когда запишу вокал, – он чуть откатился от стола и вытянул руки за голову, – намётки текста уже есть. Ну, что, удостоверилась, что я не всё время бездельничаю? – съехидничал он, разворачивая ко мне кресло.

– Я просто удивлялась, как ты находишь время на музыку, друзей и расслабон, – пожала я плечами.

– Секрет в планировании режима. Я успеваю всё, потому что руковожу своей жизнью, а время трачу на важные вещи и стоящих людей, не разбазариваясь на херню.

– Не всем такая независимость по плечу. Житейскую мудрость тебе в универе преподавали?

– Не только. Я получал знания из разных источников. Не могу, когда мозг не занят деятельностью. Ум много значит в нашем плесневелом мире, не хочу уподобляться ограниченным людям.

– Уже не уподобишься. Тем, что делаешь, и как делаешь, ты меняешь реальность и мировоззрение тех, кто рядом. И кто поймёт и прочувствует, что ты хочешь донести, не останутся прежними, – сорвалось у меня с языка.

Не знаю, зачем я это сказала. Наверное, меня впечатлило, как трепетно и душевно он работал над музыкой. Под удивлённым взглядом Импа я смутилась.

– Мне приятно, что ты так думаешь, – улыбнулся он. – Ну, чем теперь займёмся? Время до тусы ещё есть. Может, признаешься, зачем пришла на самом деле? – и Егор прошёлся взглядом по моей фигуре.

Меня бросило в жар от негодования. Ну, что он опять начал, нормально же сидели! Всё перевернул и вычленил несуществующий подтекст, посчитав мою любознательность предлогом остаться наедине. Возмутительное самомнение!

– Зачем спрашиваешь, если знаешь истинные причины, – ответила я, как могла сдержанно.

– Да, знаю, – усмехнулся Егор и подался вперёд, касаясь моего колена.

– Неправильно. Я здесь не ради секса с тобой, – я мотнула головой и хотела смахнуть его кисть, но она будто приклеилась.

Тогда я встала, сбрасывая его руку. Имп поднялся вместе со мной. Его и без того наглый взгляд смелел всё больше и наводил на дурные мысли. На очень дурные.

Я отступила. Сердце забилось быстрее, а дыхание перестало быть ровным. Егор стоял прямо передо мной, и я невольно оглядела его фигуру. Смотреть особо было не на что, но я залипала на широких плечах, на руках в узорах татуировок, на худощавом плотном торсе. А вот ниже лучше не смотреть.