Эрика Адамс: Похищенная для дракона

Это был не «Майкл». Второй мужчина чем-то смутно напоминал Майкла – лицо было такое же резкое и угловатое. И глаза как будто вспыхивали тем же желтоватым светом.

Но самое главное, что этот мужчина меня поднял и бережно поставил на ноги, спросив:

– Не пострадала?

Стоять я ещё не могла, поэтому вцепилась изо всех сил в спасителя. Мышцы под толстым слоем одежды были будто каменные.

– Нет. Не пострадала. Только испугалась, – всхлипнула я, чувствуя себя разбитой и беззащитной, и пожаловалась: – Домой хочу.

– Скоро ты попадёшь домой, – пообещал мне мужчина.

Я несказанно обрадовалась. Дома я хотела оказаться больше всего на свете. Сесть на свой старый диванчик, укрыться лоскутным одеялом и поплакать в огромного розового пони. Мужчина же легко обхватил меня одной рукой и шагнул в сторону переулка.

Похоже, я рано обрадовалась. Этот спаситель шагал в темноту. В углу смутно угадывались очертания лежащего тела.

– Отпустите меня!.. Немедленно!

– Спокойно. Всё будет хорошо, – успокоил меня мужчина и придвинулся к стене.

Он достал кинжал из кармана куртки и начертил на стене круг. Раздался скрежет, и даже искры полетели. А потом этот ненормальный отодвинулся и приготовился таранить своей головой кирпичную кладку.

Боже!.. Почему я такая невезучая! Избавилась от одного маньяка, так второй псих на голову свалился!

Столкновения не произошло. Вообще ничего не произошло. У меня создалось впечатление, что я, как та Алиса, падаю в кроличью нору, потому что было непонятно, где верх, где низ, и сколько прошло времени…

Очнулась – значит живая. И я точно не в раю. В раю в бок не впиваются острые иголки.

В аду я не могу быть однозначно. Не так уж много я грешила.

Так что я сделала вывод, что жива и здорова. Здорова лишь относительно, потому что голова просто раскалывалась от боли.

«Или от дури!» – поправила я себя.

Не зря социальная реклама и плакаты говорили о вреде наркотиков. Если после их применения возникает эффект лёгкой галлюцинации, а потом голову раскалывает дичайшей болью, значит, мне точно не по пути с веществами.

Но вот где я нахожусь? Помню, что я была в кирпичном переулке перед тем, как провалиться в беспамятство.

Сейчас я… Я бы назвала это место лоном дикой природы. По крайней мере, этот разросшийся и неухоженный парк очень сильно напоминал дебри какого-то леса. И лежала я на ложе из сосновых иголок. Пахло сухой хвоей и смолой, и воздух был невероятно чистым.

Меня, жителя огромного мегаполиса, едва ли наизнанку не выворачивало от чистоты здешнего воздуха. Оказывается, дышать чистым воздухом было… больно.

Я не могла вдохнуть полной грудью. Я дышала, как мелкая собачонка, уставшая гоняться за косточкой. Попыталась сесть, и голова закружилась. Ко мне метнулась огромная серая тень.

– Лежи!

Сильное нажатие на плечо, и хочу я лежать или нет, но лежать приходится. Вглядываюсь в лицо склонившегося надо мной мужчины. Его практически не видно из-за глубокого капюшона, наброшенного на голову. Только в темноте желтоватым вспыхивают глаза.

Так. Всё ясно. Дурь ещё действует. Нужно просто переждать, пока меня отпустит. Хотя… Ждать? Где я, чёрт побери, нахожусь? Я предприняла ещё одну попытку встать, и меня тут же пригвоздили к поверхности земли сильные руки.

– Ле-жать.

Я набрала полные лёгкие воздуха и заверещала, что есть мочи. Мужчина, не ожидавший этого, отпрянул, но потом наклонился вперёд и зажал рот ладонью. Я с силой вонзила зубы в его руку и едва не взвыла. Опять! Как будто камень пыталась укусить, честное слово.

– Лежи. После перехода всегда кружится голова и очень мало сил. Нужно отдохнуть.

До моего изумлённого сознания только сейчас дошло, что мужчина разговаривает со мной на незнакомом для меня языке. Язык незнакомый, но я его всё-таки понимаю.

– Где я?

– Дома. Теперь ты – дома, – немного мрачно отозвался мужчина и отодвинулся.

Наверное, он решил, что я устала дёргаться и уж теперь совершенно точно стану послушной. Но куда там? Свободолюбивые нравы жительницы двадцать первого века давали о себе знать. Я покорно полежала всего лишь минутку, а потом вскочила и понеслась со всех ног.

Я бежала. О, как быстро я бежала!.. Но только, увы, в своём воображении. В реальности же я едва переставляла ноги, как девяностолетняя старуха, участвующая в соревнованиях по бегу с капельницей. Разумеется, мужлан (так я назвала про себя похитителя) настиг меня в два счёта.