Надежда Волгина - Я тебя у судьбы украду

– Рона, не для кого не секрет, что людьми нужно руководить, чтобы они работали хорошо. Я сейчас не хочу никого обидеть, но ваша сложная душевная организация и частичное отсутствие самоконтроля заставляют делать именно такие выводы. Так вот, я хочу, чтобы именно ты взяла на себя руководящую роль за всеми теми, кого мы откомандируем в поместье Николы Солодея. Отныне ты не горничная, а управляющая большого поместья. А теперь я хочу услышать тебя – справишься ли ты с возложенной на тебя задачей.

Что тут можно было ответить? Первой мыслью стала сказать «Нет, не справлюсь». И пусть это выглядело бы со стороны как малодушие, зато, возможно, позволило бы избежать подобной участи. Но так поступить Рона не смогла, и виной стала не трусость или излишняя гордость. Все те же предчувствия заставили ее произнести:

– Благодарю вас, госпожа, за оказанную честь. Я буду очень стараться, чтобы не подвести вас и создать о себе хорошее впечатление у нового хозяина.

Даже сейчас, говоря это, Рона ощущала слабость в коленях и дрожь во всем теле. Что же станет с ней, когда она окажется в доме Николы, который даже издалека не видела ни разу? Да и как ей вести с ним себя теперь, когда он будет ее хозяином?

– Вот и славно! – по голосу Ульги Рона поняла, что та очень довольна результатом беседы. – Тогда на сегодня можешь быть свободной. Собери все необходимое в дорогу. Ночевать ты уже будешь на новом месте. В поместье Николы Солодея вы отправитесь сегодня вечером.

Служащих, откомандированных в поместье Николы Солодея, набралось на две телеги. Рону вышли проводить отец с матерью. Втроем они стояли в сторонке и наблюдали, как остальные грузят свой нехитрый скарб и сами размещаются в телегах.

– Что-то ты совсем приуныла, доча моя, – приобняла Рону Маруся и прижала к себе.

К вечеру заметно подморозило, и с неба сыпал колючий снег. И даже несмотря на то, что оделась во все самое теплое, Рона умудрилась продрогнуть. А еще предстояла дорога в крытой брезентом и холодной телеге.

– Рона, если эта работа тебе так сильно не по душе, то я мог бы попросить хозяина оставить тебя на прежнем месте, – проговорил отец, рассматривая замерзшее и несчастное лицо дочери.

– Не надо, пап, все нормально. Просто я немного волнуюсь.

– Ну это и понятно, – кивнула мать, растирая ее плечо толстой рукавицей. – Новое место, опять же, ответственность. Ты ведь у меня теперь начальница.

Рона грустно улыбнулась. Когда родители узнали, зачем именно их собирала Ульга и что в итоге предложила Роне, дочерью своей они возгордились. Не каждой горничной в столь юном возрасте выпадет удача сделать такую карьеру. И в том, что она справится с порученным делом, родители даже не сомневались. Мама даже отпросилась с работы на вторую половину дня, чтобы напечь Роне пирожков в дорогу. Вещи помогала собирать и приговаривала, как она у них умница и красавица, и что смена места обязательно пойдет ей на пользу. Рона не отрицала и не соглашалась, да и вообще мыслями была очень далеко от дома. Ее страшила встреча с Николой. Как он отнесется к тому, что теперь она будет все время рядом? Как вести себя с ним? Ведь даже если она сведет их встречи к минимуму, даже по долгу службы будет обращаться к нему как можно реже, избежать совсем их не получится.

– Пора, – проговорил отец, беря чемоданчик Роны, куда поместилось все ей необходимое на новом месте, и узелок с провизией.

Он помог ей забраться в телегу, погрузил багаж в специальный прицеп и крепко обнял и поцеловал.

– Главное помни, родная, что мы с мамой тебя очень сильно любим, – обнял он дочь на прощание и прошептал в макушку. – И береги себя.

Дорога оказалась короче, чем Рона предполагала, и очень скоро телеги остановились у покосившегося забора с болтающейся на петлях калиткой.

Ночь выдалась безлунная и, как следствие, очень темная. Рассмотреть что-то еще не получилось. Рона только поняла, что поместье Николы не уступало по размерам поместью его брата. Кругом темнели какие-то постройки, и господский дом выделялся большим черным пятном на общем фоне.

Встречать их вышел Ерк с одиноко горящей свечой в руке. Другу Рона обрадовалась, как манне небесной. Именно сейчас ей нужна была поддержка, потому что даже выбраться из телеги она не могла самостоятельно, чувствуя предательскую слабость в ногах.

Ерк велел всем заходить в дом и сразу же сообщил, что и жить они будут там же, что всех расселят по комнатам для прислуги.