Биби Истон - 44 главы о 4 мужчинах

Я ожидала, что он подымет с пола доспехи и вернется к своей мрачности – в конце-то концов, подумаешь, дурацкий сэндвич, – но, к моему изумлению и ужасу, Рыцарь встал, указал на меня и заорал всем, сидящим за столом: «Вот почему Биби – единственный чертов человек на этой планете, которого я могу выносить! Никто из вас, козлов, даже не подумал про мой день рождения! – Обведя всех и каждого пронзительным взглядом и напугав до усрачки, он закончил: – Как же я вас всех ненавижу!»

У Скелетона была тяга к драме.

Оцепенев, я беспомощно наблюдала, как он снова опустился на скамью с довольной улыбкой только что нажравшегося льва, явно удовлетворенный сценой, которую устроил, и потрясенным молчанием, воцарившимся в столовой. Я стояла во всем зале одна, как дура, и все пялились на меня, включая Рыцаря, который взирал на меня с широкой, хищной улыбкой Чеширского кота.

Внезапно мне захотелось отменить покупку.

Видишь ли, Дневник, я-то думала, что покупаю только куриный сэндвич и, может быть, если повезет, немножко хорошего отношения от парня, который хотел Убить-Вас-Всех-Доской-Со-Ржавыми Гвоздями. Только-то.

Рыцарь мне даже не нравился. Я не хотела с ним дружить (если представить, что это возможно в принципе). Он был злобным и страшным, и все, чего бы мне хотелось, так это чтобы он не орал на меня и не убивал. Кто бы мог подумать, что дурацкие полтора доллара купят мне это неизменное, обсессивное, постоянное обожание единственного в городе скинхеда?

И пока я стояла там, скрестив свои большие зеленые глаза с пронзительным голубым взором Рыцаря, стало ясно, что он собирается сделать меня своей, хочу я того или нет.

И поначалу я совершенно точно этого не хотела.

24 августа

До старшей школы я вообще целовалась только однажды – с Колтоном. Он был из тех адски симпатичных плохих парней с торчащими волосами, и я встречалась с ним в восьмом классе. Когда я говорю «встречалась», я имею в виду, что мы перезванивались, держались за руки в школе и на Хеллоуин вместе украшали дом туалетной бумагой. Колтон напоминал мне мужскую фею – не в смысле гея, а в смысле такое остроухое существо со взъерошенной копной волос и злобным блеском глаз.

Черт. Погодите, это же я представляю себе Питера Пэна.

Ну да, Колтон напоминал мне Питера Пэна, такого секси, шкодливого Короля Потерянных Мальчиков.

Колтон жил вместе со своей замызганной, печальной матерью-одиночкой Пегги, которая, кажется, никогда не работала меньше чем на четырех работах. Пегги была тощей как жердь, с длинными, мутно-сероватыми светлыми волосами. Она без проблем помещалась в свой облегающий, приталенный гардероб 1983 года. В ее тонких, трясущихся пальцах всегда была такая же длинная сигарета «Вирджиния слимс», а голос был таким хриплым, как будто она проводила целые дни, не обмолвившись ни с кем ни словом.

На Пегги было буквально написано, что в восьмидесятые она была музыкальной фанаткой, так что, насколько я знаю, отцом Колтона был один из основателей группы «Whitesnake». Но, кем был он ни был, его дом в Лас-Вегасе наверняка в разы лучше той дыры, где жила Пегги. И поэтому Колтон никогда не оставался с ней дольше чем на несколько месяцев подряд.

Во время последнего пребывания Колтона у Пегги, они практически усыновили Рыцаря – отчасти потому, что жалели его за несчастную жизнь дома, но еще и, как я подозревала, потому что у него была машина.

А потом, по своему обычаю, всего через два месяца после начала второго учебного года в старших классах, Колтон уселся в международный автобус и отвалил в Лас-Вегас, оставив Пегги одну. И, поскольку ей нужен был сын, а Рыцарю – другая мама, он так и продолжал после школы возвращаться туда, как будто бы Колтон никуда не девался.

Вообще-то это было довольно мило. Рыцарь гулял с престарелой овчаркой Пегги и чинил все прогнившие, заплесневелые места в ее доме, пока она работала на одной из своих сорока семи временных работ. Он никогда не просил ничего взамен, но получил… ключ от ее дома.

Это было круто – не сам дом, ясное дело. Дом представлял собой разваливающийся кусок дерьма. Но он весь был в распоряжении Рыцаря, и Рыцарь позволял нам тусоваться там после школы. Холодильник Пегги был набит дешевым пивом, мы могли курить прямо в доме, и там был кабельный телевизор. Это был подростковый рай.