Наталья Терликова - Понедельник. №3

Она: Ты мне грубишь? Может, готов меня убить?

Он: Нет-нет, при Моцарте я на такое не решусь.

Я открыл глаза и, различив под потолком жидкий, настороженный свет, сбегал в туалет, умылся, поставил на газ чайник, включил компьютер. Прочёл сообщение: «Михаил Л., знайте же, обстоятельство таково, что в ближайшие часы, когда наступит время Судного Дня, я буду вынуждена из-за вас просить у Господа прощение. Эмилия».

Любопытно! В ответ мои пальцы забегали по клавиатуре компьютера.

«Г-жа Эмилия, наступление Судного Дня – время крайне серьёзное, когда каждому из нас следует покаяться в своих проступках, и Ваше письмо, женщины, с которой не имею чести быть знакомым, меня, признаться, погрузило в крайнее недоумение. Полагаю, Вы не станете меня осуждать за желание спросить, кто Вы и в чём состоит Ваша провинность перед Господом? Тем более – узнать, как это связано со мной. Михаил Л».

Эмилия отозвалась: «Михаил Л., работая поваром в приюте для малолетних преступников, я, поверьте, в недопустимом поведении людей кое-что смыслю. Словом, вчера, закончив читать ваш роман „Замри“, я пришла к мысли, что, несмотря на возраст, вам самое место пребывать в нашем приюте, ибо вы явились причиной совершенного мною греха. Эмилия».

Совсем уж любопытно!

«Уважаемая Эмилия, из вашего заявления я вынес, что, полагаясь на свой опыт, приобретённый за годы общения с теми самыми подростками, Вы каким-то образом обнаружили в лице автора романа „Замри“ природу преступника. Если дело обстоит именно так, то позвольте попросить Вас указать (во имя того, чтобы в будущем я избежал возможных преступлений) на наличие в романе того, что позволяет вам усмотреть во мне столь возмутительную личность. Михаил Л».

Ответ пришел незамедлительно.

«Михаил Л., мне давно за шестьдесят, и я устала от нескончаемой суеты,

вселенской лжи,

необходимости носить свое отяжелевшее тело,

ожидания прихода старости,

наконец, от накопившегося раздражения.

Всё, о чём я мечтаю – это выключить в себе разные чувства и приобрести душевный покой, а тут случилось так, что третьего дня я оказалась во дворе, чтобы сбросить содержимое из кухонного ведра в контейнер с мусором. И тут. Приоткрыв крышку контейнера, мне бросилась в глаза лежащая поверх нечистот книга. Конечно, я не могла позволить себе оставить книгу в столь неподобающем для неё месте. Она оказалась вашей, Михаил, книгой. Я перелистала несколько страниц, даже прочла прямо на месте. Взяв книгу домой, чтение продолжила. Дочитав её до конца, я почувствовала себя так скверно, как не чувствовала себя с тех пор, когда в далёкой юности мне довелось пережить минуты мучительной страсти. Ваша книга, да-да, вновь воскресила во мне те самые чувства, из-за которых я вновь не нахожу себе место. Стыдно признаться, но ваша книга вывела меня из состояния покоя, оглушила, погрузила в смутную тревогу, отчего я теперь вновь испытываю невыносимую дрожь в теле, боли в душе и обволакивающий голову девичий туман. За что это мне теперь? В моём-то возрасте. Эта мысль меня мучает, грызёт, изводит, и теперь я думаю, что допустила оплошность; лучше бы я вашу книгу оставила на том самом месте, откуда её извлекла. Надо бы вернуться к контейнеру, но ноги меня не слушаются. Всё, что я в силах сделать теперь, так это возненавидеть вас и просить Господа о прощении. Эмилия».

В ханукальном подсвечнике мигали семь свечей, на игровом столике замерло пластмассовое войско Хасмонеев, а Изя и Шмулик стояли у окна и внимательно наблюдали за движением тяжёлого алого светила, которое медленно заходило за линию горизонта. Отсюда хорошо просматривались небеса, и мальчишкам казалось, что они парят в воздухе вслед за уходящим солнцем, а все неудачи и обиды растворяются в наступающих сумерках.

Во двор неожиданно заехал мебельный фургончик и остановился у соседнего подъезда.

– Это, наверно, прибыли слуги Сильвестра, – мечтательно произнёс Шмулик.

– Точно! – прошептал Изя. – Вон зелёную ёлку в подъезд занесли. А Сильвестра всегда ёлками встречают.

– А ты когда-нибудь видел самого Сильвестра? – спросил Шмулик.

– Да ты что! Дедушка рассказывал, что он живёт в Центре земного шара, – взволнованно ответил Изя и начал рассказывать про подземное царство огней, где круглосуточно мигают огни на новогодних ёлках, а Деды Морозы записывают в свои блокноты приказы страшного карлика Сильвестра и складывают в мешки сладкие приманки для глупых малышей, живущих на поверхности Земли.