Юрий Павлов - В Советском Союзе

Сашка затормозил.

Георгий вышел из автобуса, Хижин тоже.

Они крепко обнялись.

– Ну, бывай!

– Давай!

Объехав пруд, и посигналив, автобус скрылся за поворотом.

В общагу, Георгий, вернулся без четверти девять.

Юрка брился.

Переобувшись, скинул футболку и, достав из тумбочки полотенце, пошёл в душ.

После душа, зашёл в комнату Артёма.

Петя пил чай, освободив от бутылок, стаканов и окурков, уголок стола.

Искандер спал, завернувшись с головой покрывалом.

Артёма не было, но кровать не заправлена.

Поздоровавшись с Петей, сел на пустую кровать.

Вошёл, Артём, с полотенцем на плече.

– Оооо, привет!

– Искандеэээр!

Артём подёргал покрывало.

Искандер повернулся на бок, завернувшись в покрывало ещё больше.

– Искандер! Ну мы идём? Или как?

Искандер сел, не открывая глаз.

Они смотрели, улыбаясь и ожидая, что будет дальше.

Искандер сидел в одной позе, не шевелясь и не открывая глаз.

В комнате зависла тишина.

Минуты через две, Искандер приоткрыл глаза и, не поднимая головы, скосил их в сторону стола.

Артём не выдержал и прыснул.

Искандер вскочил, поняв, что розыгрыш не получился и потянулся.

Через пять минут, он уже стоял перед зеркалом и поправлял галстук.

– Идём!

– Петя, ты с нами?

– Вы в пельменную?

– Ага!

–Тогда, да!

Артём закрыл дверь и, оставив на вахте ключ, они вышли из общаги.

Боль в груди появилась через час после того, как они вернулись из пельменной.

Георгий, у себя в комнате, лежал на кровати и читал книгу «Русь изначальная».

Юрки не было. Он ушёл, со своей девушкой, на танцы.

Грудь сдавило, стало трудно дышать. Он сел, потом встал и походил. Попробовал глубоко вдохнуть и не смог.

Без стука зашёл Артём и, не проходя в комнату, предложил

– А не распить ли нам бутылочку портвейна.

Георгий, потирая грудь, поморщился.

– Это, наверное, давление. У меня, с утра, тоже голова болела.

– У меня давление нормальное, я донор.

– Неет! – покачал головой Артём. – Нет Жора, ты не прав.

И, загибая пальцы

– Мы вчера выпили почти по пол-литра на каждого! Спать легли во сколько? А во сколько ты встал? А сколько ты пробежал? Жора, тебе надо сходить в поликлинику. Ну хочешь(?), я пойду с тобой. А вдруг у тебя, и правда, высокое давление? Тебе могут дать больнииичный, и ты, не поедешь в свой колхоз!

Слегка округлив глаза, и подняв кверху палец – Жора, ты можешь откосить колхоз!

Георгий согласился – Схожу.

– Вот правильно! А мы с Искандером пока сбегаем за винцом.

До поликлиники, от общаги, три минуты ходьбы.

В холле было тихо. Жужжали и перемигивались неоновые лампы под потолком. За стеклом регистратуры никого не было.

Нет, была!

В белом халате, за столом, у стены, сидела медсестра, и читала.

Отложив книгу, подошла к окну.

– Мне к терапевту, давление.

– Вы измеряли?

– Нет.

– Почему решили, что давление?

– Нет, потому что мне нечем измерить.

– Температура высокая?

– Нет – Георгий потрогал лоб – Не знаю.

– Фамилия – она направилась к стеллажам.

– Гавриленко.

Она двинулась влево, и обойдя стеллаж, спросила – Имя, отчество.

Долго рылась, спросила ещё – У врача не были?

И найдя карточку, и выписывая статталон – Двадцатый кабинет, второй этаж, направо.

Второй этаж, направо, двадцатый кабинет.

Он стукнул в дверь, и вошёл.

Терапевт взяла статталон.

– Садитесь. Что случилось?

Георгий сказал, что давит грудь.

Терапевт дала ему градусник, и развернула тонометр.

Стряхнув градусник, сунул под мышку.

Терапевт измеряла давление – 160 на 100. Раньше было давление?

– Нет.

– В норме какое?

– 120 на 80.

Она потянулась за градусником – Температура нормальная. Ну, рассказывайте.

Георгий рассказал о пирушке, и кроссе.

– Ну вот и ваше давление.

И стала писать в карточке.

Написав на листочке, подвинула ему – Вот, можете попить.

– А больничный?

– У вас молодой, здоровый организм. Выспитесь, и всё пройдёт. Больничный не нужен. До свидания.

Георгий вернулся в общагу.

Переоделся в трико и футболку, и лёг на кровать.

Из книг, на тумбочке, выбрал «Обрыв», и стал читать.

Постучав в дверь, и приоткрыв, заглянул Артём.

– Заходи.

– У меня … – Артём показал дымящуюся сигарету.

Выпуская дым в коридор, спросил – Колхоз отменяется?

– Поеду.

– Что так? Нет давления?

Артём остограмился, и был в приподнятом настроении. В комнате намечалась пирушка. В красном уголке, вечером, дискотека. Артём уже понял, Георгий не пойдёт, и хотелось сказать что-то такое, этакое! Но слова не приходили, и настроение портилось.