Юлия Стась - «Продается оргазм…»

Пока Ольга мылась, Борис подал заявку на новый кредит.

3.

В субботу Ольга как никогда долго валялась в постели – хотелось встать, выпить кофе и сразу же уйти из квартиры. Борис уже поднялся, сквозь шум воды в душе доносилось довольное его мычание – так он пел. Дурацкая привычка…

С чашкой сваренного кофе вышла на балкон – старенький, не обшитый – простой кусок бетонной плиты, торчащей из стены дома с ржавой оградой. Только одно кресло, еще бабушкино. Удивительно уютное. Здесь Ольга читала по утрам свои вечерне-ночные наброски. Но вчера она тупо пялилась в телевизор. Писать не хотелось, даже думать над статьей. Очень важной вдруг показалась встреча с Региной. То, что может получиться шикарный материал, Ольга не сомневалась. Но было еще что-то, что должно было произойти – вот такое послевкусие осталось после встречи с одноклассницей. Она показалась вдруг чрезвычайно важной. А что может случиться?

Время тянулось как никогда медленно. Стала собираться, решив еще посидеть полчаса в той кафешке, где наметили встречу.

Кинула Борису «Пока», услышала его поспешное радостное «Счастливо! Возвращайся!».

Отвыкла от поездок в общественном транспорте – подождала, пока подошел вслед за автобусом троллейбус, чтобы не оказаться селедкой в бочке. Ни к кому не прикасаться, никому не позволять прикасаться к ней…

Было солнечно, совсем по-летнему тепло. Настроение немного поднялось – Ольга любила начало лета.

Суббота – терраса кафе была почти вся заполнена. Только взошла на нее, как увидела вставшую со своего места и взмахнувшую рукой Регину:

– Олечка!

Перед Региной уже стояла выпитая чашка.

– Тебе заказать? Я сегодня быстро управилась, за металлом приезжала, – необычно тихо, с какой-то виноватостью в голосе рассказывала Регина. – Присела вот, волнуюсь…

– Чего ты волнуешься? – искренне удивилась Ольга.

– А вдруг тебе не понравится? Оторвала тебя от своих дел…

– Глупости! – улыбнулась, успокаивая одноклассницу Ольга. – Это моя работа. Знала бы ты, сколько раз мне приходилось впустую тратить время, когда обещали супер-пуер интересное, а в итоге – голый ноль. Кое-что ты мне показала – я поняла, что толк будет. Не спросила даже: ехать далеко?

– Да нет же! От кольцевой – тридцать минут.

– Деревня большая?

– Ты что, Олечка! За кольцевой и вправду жизнь кончается! Была деревня – сейчас четыре живых дома. Остальные брошенные. В пяти километрах усадьба, там магазин, почта, клуб, власть местная. А у нас – глушь, все заросло. Увидишь, та еще экзотика. Нет, вправду, красиво. Вот сейчас – тем более, зелено все, сирень зацветает. Соловьи на закате и рассвете спать не дают, вправду…

Ольга смотрела на Регину, опять удивляясь: какая же она настоящая? Снова перед ней другой человек – застенчивый романтик.

– Соловьев хорошо не одной слушать, – с подтекстом проговорила-спросила.

– Нет уж, была дуррой, почище соловьев заливались под сиреневыми кустами, – рассмеялась беззаботно Регина. – Живу одна. Роботяги-кузнецы не в счет, строго с ними. Один мальчишка восемнадцатилетний, двое – почти пенсионеры…

В автомобиле она продолжила тему.

– Я не дикарка какая, нет… Может, встретиться мне такой, с которым жить будет не сложнее, а проще. Вот чтоб такого. Да не попадаются. Я сейчас, если уж захочется, больше месяца ни с одним связи не держу. Вроде вот он, тот, который нужен. И интересно с ним, и не хлопотно. А через две-три встречи – на тебе! И то ему не так, и это не здесь. И распорядок у него появляется, и капризы, как у маленького. К черту сразу. Не рожала пока сама, не хочу нянчить больших детей…

Вид вымирающей деревни был устрашающе-красивый. Природа, наконец-то оставленная человеком, раскашивала: буйствовала сирень, скрывая под собой ветхие и упавшие заборы, пряча от дороги дома со слепыми окнами. Рядом с кленами и березками рьяно поднималась молодая поросль – сплошная стена зелени с обеих сторон делала дорогу похожей на некий тоннель из фильма ужасов, а не деревенскую улицу. И вдруг как пятно света с неба – и вот тебе внизу домик аккуратный, забор новый, трава до дороги подкошенная и хозяйка у крыльца, женщина лет сорока, опрятная и светлая, провожает взглядом автомобиль, дружелюбно кивает – здоровается. И снова дикая зелень с белыми, бледно-синими, бордовыми кустами сирени.

Дом Ольги был таким же, выхваченным конусом космического света из внешнего мира, островком цивилизации – аккуратно, чисто, уютно. Только кусты сирени, правда подрезанные, стремились охватить дом с обоих сторон облаками цветов.