Владимир Власов - Волшебное зеркало

Рабыня дважды Ван Ду поклонилась и сказала:

– «По возрасту я есть тысячелетняя куница,

Но как б там не было, считаю я себя девицей,

А родилась я у кумирни, что близ гор стояла,

Средь сосен, ближняя гора там Хуашань зовётся,

За свою жизнь я много безобразий натворила,

И, может быть, за все поступки казни заслужила,

Мне до сих пор скрываться от расплаты удаётся.

Бежала в местность я меж Хуанхэ и Вэй-рекою,

Меня вдова Чжэн, сердобольная, там приютила,

Установились отношенья между ней и мною,

Как между матерью и дочкой, так меня любила,

И замуж выдала за Чай Хуа из того места,

Но он меня не понял, и я вскоре убежала

На запад, я была свободная, из-за протеста

Всё делала ему назло, хоть и не возражала.

Покинула я округ Ханьшэн и с купцом столкнулась,

Ли Вао, он меня как тень таскал с собой повсюду,

Был груб, я исполняла всякую его причуду,

В такие мерзости я, находясь с ним, окунулась.

И вот пришли мы с ним сюда, и он меня покинул,

Не ждала я с небесным зеркалом здесь повстречаться,

Как видно, человеческий срок жизни моей минул,

Придётся мне, к несчастью, в прежний образ превращаться.

– «Так значит, старый лис, – ты в человечьем превращенье, -

Сказал Ван Ду, – а в жизни причинял ли зло ты людям?

Ведь тот, кто чинит зло, то делает он преступленье,

Заслуживает смерть, пощады никакой не будет».

– «В том, что я делала, не вижу зла я, никакого,

И разве преступленье – в человека превращенье,

Когда же это делается для его служенья?

Всё это нравственно, но я боюсь другого:

4

Когда бегут и прячутся, и в призраки играют,

То это для морали духа худшее из худших,

Тогда и смерть вполне заслуженно их настигает,

И чем жить так, всегда таясь, расстаться с жизнью лучше».

– «А если пощажу, ведь я могу себе позволить»? –

Сказал Ван Ду. «Я вся в смущении от благородства,

Но разве в мире кто-то может к этому неволить?

Никто б не посчитал это добро за сумасбродство.

Во мне вовек не сможет доброта эта забыться,

В волшебном зеркале я если тень свою увижу,

То не смогу в обратный образ, прошлый, обратиться,

Ведь человеческая сущность для меня намного ближе.

Поэтому я больше не желаю быть лисою,

Так как я женщиной уж прожила тысячелетье,

Я благодарна, можете располагать вы мною,

Моею красотою упиваться хоть столетье.

Я буду предана вам, зеркало не вынимайте,

И подарю вам лучшие минуты наслажденья,

Любите так, как пожелаете, и обнимайте,

В любви я доведу вас до экстаза и забвенья».

– «Но если спрячу зеркало, останетесь со мною»?

– «От зеркала не спрячешься, – красавица сказала, -

Куда бежать, всё если предназначено судьбою,

Ещё лучше прожить всё от конца и до начала».

В футляр убрал Ван Ду то зеркало и рассмеялся,

Поить вином гостей стал, и служанка захмелела,

На бурное веселье весь народ к нему собрался,

Служанка стала танцевать и в танце вдруг запела:

«О зеркало волшебное судьбу определило

Мою с те пор, как я, родившись в мире, изменялась!

И сколько я менялась, образы всё находила,

Но вот, кем я была первоначально, не осталась.

Жила я весело, и грустной смерти не хотела,

Так как всегда в веселье находила упоенье,

Вот и сейчас в веселье нахожу я вдохновенье,

Но на земле жизнь в радости, как видно, устарела».

Закончив петь, служанка всем два раза поклонилась,

И пение, и танец душу всех перевернули,

Служанка в старую лису, вмиг сдохнув, превратилась,

Потрясены все были переменой и вздохнули.

5

В четвёртом месяце в восьмой год «Высшего деянья» (612 г.)

Затмение случилось, Ван Ду был уж ревизором,

В то время он расположился в одном старом зданье,

И вдруг заметил, солнце гаснет, своим цепким взором.

Тут доложили служащие, солнце что темнеет,

Он вынул своё зеркало и обратил вниманье,

Что тоже потемнело оно, блеск его тускнеет,

И он определил, что думать есть все основанья,

Что потускненье зеркала волшебного зависит

От изменений между Ян и Инь сил отношений,

Когда есть перемены в тонкостях небесных высей,

Влияет на добро и зло земные все смешенья.

И если в зеркале волшебном уже нет сиянья,

Ни значил это ли, что сила солнца иссекает?

И если всё от солнечного рождено влиянья,

То значит, внутренняя сила в чём-то убывает.

От этой мысли Ван пришёл в большое удивленье,

Но вскоре вновь по-прежнему вокруг всё посветлело,

Так как к концу приблизилось небесное затменье,