Ольга Акимова - Обнаженная правда о мужчинах

«Неужели это опять происходит со мной? – подумала я. – Ну почему я решила, что все изменится, когда мы с мамой останемся вдвоем? Почему все люди хотят меня обидеть? Причем физически».

Глядя на мать, я как будто покрывалась железными чешуями – это была моя внутренняя бронь. Я почувствовала, что она все-таки меня ударит. И вот, буквально секунда – ремень звучит у меня в ушах, и я ощущаю дикую боль в спине. Я попыталась попросить маму, чтобы она меня не трогала, и объяснить, что и так учу, чтобы это исправить. Она меня не слышала, она просто орала, и последовал второй удар. По щекам потекли слезы. Но это были не слезы жалости к себе, а слезы мести и агрессии. У меня лопнуло терпение. Я встала и схватила ее за руки, прижала к стене и сказала, что если еще раз ударишь, то больше меня не увидишь. Как будто это говорила не я, как будто что-то демоническое взяло верх. Мать опешила. После этого я вырвала ремень у нее из рук, выкинула в окно со словами «в этом доме больше никогда не будет насилия» и вылетела из кухни.

Мать тоже побежала в коридор, потому что заметила, как я начала одеваться. Я хотела просто прогуляться, чувствуя себя изгоем, словно вся жизнь меня не воспринимает. Мне было жутко. Но мысли о самоубийстве не было никогда. В коридоре мать схватила мою дубленку и сказала, что никуда меня не пустит. Но мне было все равно. Хотелось делать всем больно, вынести эту боль в мир, чтобы ее не было во мне. Я выхватила дубленку, опять взяла мать за руки и оттолкнула в комнату. Я повторила:

– В этом доме никогда больше не будет насилия! – и захлопнула дверь.

Я гуляла по ночному городу почти два часа, очень много думала: «Может, я сумасшедшая или просто обиженный ребенок?» Пыталась понять смысл всего происходящего. Чуть позже меня начала раздирать жалость к матери, ведь она все-таки умоляла меня остаться. Но на других весах была вся боль и разочарование от нелюбви ко мне. Вернувшись домой немного нетрезвой, я установила свои правила:

– Либо будет по-моему, либо никак.

Мать не стала спорить, она поняла, насколько меня все достало. И вы не поверите, через какое-то время мы стали с ней общаться как подруги. В нашем доме больше не было насилия, а только понимание, помощь и поддержка. Теперь мне стало ясно, насколько важно расставлять границы и не быть жертвой. Никто в этом мире нам ничего не должен, и мы можем быть теми, кем захотим.

Мама постепенно начала верить, что я наделена необычными способностями, и что мои детские страхи не были глупыми придумками. Возможно, многие подростки и дети это чувствуют, ведь все мы хотим быть особенными, но у меня другой случай. Она стала покупать для меня очень много книг по экстрасенсорике и психологии, и мы вместе находили в них подтверждение тому, что со мной происходило в детстве. Думаю, вы помните мои истории про людей и животных, которых видела только я одна. Теперь мама стала понимать, почему я такая бунтарка, ведь мне все это время не хватало любви, поддержки и понимания.

Все магическое тянуло меня неспроста. Я начала изучать разные обряды и применять их на практике. Что-то даже получалось. Иногда мне удавалось видеть людей насквозь, заранее знать, какие они. Моя интуиция стала гораздо более острой. Из книг по психологии я узнавала, как строить отношения с парнями, какие они бывают, как правильно преподносить себя в обществе. Книг стало много, меня это увлекло, и я начала действительно разбираться в людях.

После того как я начиталась книг и попрактиковала разные психологические приемы, у меня появилось желание найти себе хорошего парня и построить с ним теплые, доверительные отношения. Вскоре я такого встретила.

В ноябре я прихожу в очередной раз в учебное заведение и вижу его. Темноволосого высокого парня в полицейской форме, с пухлыми губами, маленьким носиком картошкой и большими светло-зеленым глазами – такой очень редкий цвет. Он мне сразу понравился, и я ему, видимо, тоже. Он был новым охранником там, где я училась. Его звали Паша, ему было 20 лет. Мы взглянули друг на друга и улыбнулись.

Как-то я шла после учебы, и он со мной заговорил. Конечно, он не мог проводить меня до дома, ведь ему нельзя было покидать пост. Поэтому я осталась с ним, и мы общались до самого закрытия. Он рассказал, что служил в Чечне. И это мне понравилось – в этом опять была какая-то опасность. Но я уже привыкла, что все у меня не просто так. Жил он за городом, в частном доме, со своими родителями. Я начала каждый день задерживаться после уроков, чтобы провести время с ним. Вскоре у нас завязались отношения. Он стал приходить ко мне в гости, когда мамы не было дома, где мы использовали всю фантазию своих горячих и молодых тел. Самое интересное, что мама все знала о наших взрослых отношениях и не была против. Там где я училась ходили разные слухи, и даже преподаватели в колледже стали давить на мать. Знаете, каково было мое удивление, когда она ответила: «Это не ваше дело, это ее жизнь». И они, наконец, оставили нас в покое.