Ольга Акимова - Обнаженная правда о мужчинах

– Зря не предохранялся, придурок! Я болею сифилисом и СПИДом! И ты скоро сдохнешь, ведь это не лечится!

Произнесла я это, видимо, очень убедительно, так как ухмылка мгновенно сошла с его красного лица и сменилась паникой. Затем я подошла к Ване, уставилась на него опустошенными зареванными глазами и спросила:

– Почему ты меня не защитил? Почему ты позволил так со мной обращаться?

– Я не могу ему сопротивляться, – замямлил он, – я же его слабее.

Я не могла поверить своим ушам.

Он посадил меня на мотоцикл и отвез домой. У дома он мне все рассказал. В бокале вина был клофелин, и он предназначался моей подруге. Помните, по иронии судьбы мы с подружкой случайно поменялись местами? Обидное чувство. Но, как ни странно, чувствовать мне уже было нечем. Для меня эти слова были пустыми, словно эхо.

Проснувшись на следующий день, я поняла, что взрослая жизнь очень жестокая, но меня было не сломить. Мы пошли с подружкой в деревенский магазин за продуктами и сигаретами. По дороге я ей все рассказала, очень горько ревела, но говорила, что я сильная и справлюсь. Пока мы шли до магазина (он был в получасе ходьбы), я очень сильно обгорела. Моя кожа не привыкла к прямым солнечным лучам. По приходу домой меня пришлось перебинтовывать, обгоревшая кожа стала фиолетово-красной. Слава богу, больше никаких приключений со мной не произошло. На следующий день у нас уже были куплены билеты на электричку обратно домой.

После того как мы вернулись, гуляя по городу, я опять встретила своего опасного красавца-бандита. Разговор был недлинным. Он увидел мои бинты, торчащие из-под футболки. Спросил, злюсь ли я на него за прошлый раз, сказала, что нет и уже ему отомстила, у меня был другой, и мои чувства к нему полностью исчезли. В этот момент я хотела причинить ему боль, страдания или хотя бы просто позлить. Мне это удалось. Он вспыхнул как спичка. Его лицо покраснело, глаза налились кровью, дыхание стало учащенным и сбивчивым. Он сжал руки в кулаки и замахнулся, чтобы ударить, но я даже не пошелохнулась и смотрела в упор с вызовом: только попробуй. Вы не поверите! Мне было ничуть не страшно. Такое чувство, как будто я превратилась в титан. Это было освобождение от всех страхов и обид, теперь я железная леди. Он не посмел меня ударить, ведь в эту минуту я не позволила чувствовать себя жертвой и резко сказала ему: «Наши отношения закончились! Я не позволю с собой так обращаться». Состояние жертвы – это не мое!

Начался новый год в колледже. Все подростки, красивые и нарядные, идут праздновать Первое сентября, а я абсолютно другая. Не внешне, а внутренне, как будто обновленная, перезагруженная, с не по-детски серьезными глазами, с израненной, но подлеченной душой. Я стала понимать мужчин гораздо лучше. Нет, я на них не злилась, просто мне попадались такие. Я по-прежнему верила в свое прекрасное будущее, как будто просто перелистнула страницу и продолжила жить дальше.

Как ни странно, я ни с кем не могла поделиться тем, что у меня на душе, ведь моя мама была очень далека от меня. Отец в эту пору уехал в Португалию на заработки. Брат рано женился и стал жить отдельно. Мы с мамой остались одни в квартире. «Теперь все будет по-новому», – думала я. Без отца-тирана, который не давал вздохнуть, – по дому всегда нужно было передвигаться на носочках и поддерживать идеальную чистоту. Всегда мечтала, чтобы мама развелась. Не понимала, почему она с ним живет, правда, на нее он никогда не поднимал руку. Как раз этот момент я поняла, что стала не по годам взрослой – благодаря своим страхам, которым смотрела прямо в глаза. Моя несокрушимость удивляла меня саму и всегда ощущала внутри себя огромную силу.

Начались первые занятия. Я всегда училась хорошо, но могла время от времени прогулять уроки. Большинство преподавателей меня очень не любили за мое непослушание, за свою точку зрения, за бунтарство. Когда меня отчитывали, то могла жестко смотреть в глаза, и они опускали взгляд, говорили «какая ты сложная» и даже пытались оскорбить. Но мне было все равно. Я знала, что это время когда-то пройдет.

Помню случай, как мне влепили неуд. за кокой-то предмет. Поставили ее карандашом. Я, конечно же, захотела ее исправить. В тот вечер я сидела на кухне, занималась, писала шпоры. У меня была привычка делать все в наушниках, поэтому я даже не слышала, как позвонил домашний телефон. На него ответила мама. Звонила наша руководитель по группе. Она пожаловалась, что за что-то там у меня неуд. Я поднимаю глаза от учебника: передо мной разъяренная мать с ремнем в руке.