Алекс Динго - Я загрызу вас, ублюдки – 3

– Ну… Привет олигарх крутой… Хаахаааа…, – сказал Блатной.

– Хаахаааааа, – звонко засмеялись амбалы.

– Что? Кто вы такие? Что вы себе позволяете… А ну – ка вышли все отсюда, – ответил Платон.

– Это ты сейчас выйдешь? Лучше послушай, что тебе дельный пацан скажет, – сказал Боксёр.

– Да… Заткнись… Когда с тобой старший говорит, – добавил Вила.

– Что вам на до придурки? – спросил Платон.

– Ты слова выбирай… А то я тебя сейчас из окна выкину…, – дико сказал Боксёр, крепко сжав кулаки.

– Вот урод…

– Остынь Боксёр… Вила… Угомонитесь… Мы люди деловые. Значит, так. Будешь нам платить дань. Типа налога на бизнес. Ты же бизнесмен. Так. Вот… А мы тут теперь местная налоговая инспекция… Так вот… Пять тысяч баксов за квартал… Это немного. Для тебя бизнесмен. Всё понял… И не зли нашего босса. Не советую…

– Босса… Хаахаааа…, – осмелел Платон.

– Что ты ржёшь мудило? – заявил Боксёр.

– Вот же урод…, – добавил Вила.

– Тихо братва. Ну… Что ещё скажешь? – спросил Блатной, держась за чётки.

Платон чутко смотрел на порочные лица авторитетов. Он слегка улыбнулся. Глаза засияли.

– Передай своему боссу… Что я ничего ему платить не буду! Пускай себе ищет другой способ заработка. Тут ему ничего не светит. Пускай он это поймёт. Если у него не комариные мозги. А вас я попрошу быстро отсюда уйти… Я думаю, у вас хватит извилин, чтобы найти выход из моего кабинета…, – спокойно сказал Платон.

– Хаахааааа… Вот как ты заговорил. Сука…, – сказал Блатной.

– Пошли вон отсюда шалопаи блин…, – заявил Платон.

– Ну, всё гнида… Он меня достал…

– Вот ублюдок…

В приоткрытое окно повеял ветерок. Авторитет Боксёр живо двинулся вперёд. Его лицо напряглось. Глаза крокодиловы округлились. Он резко схватил Платона за грудки. И потянул на себя.

– Иди сюда… Бля…, – произнёс он.

– Боксёр…, – заорал Блатной.

– ААААА… Пусти урод… ААААА…, – ответил Платон.

Соперники крепко сцепились. Их слегка заштормило. Боксёр живо махнул рукой. Но Платон обладал отменной реакцией. Он увернулся от удара.

– Сейчас я тебя урою мразь…, – заявил Боксёр.

– Отвали от меня урод…, – ответил Платон.

– Боксёр уймись…, – закричал Блатной.

– Ему надо врезать… У него длинный язык…, – сказал Вила.

– Заткнись… Ты… Боксёр…

– ААААА… ААА…

Авторитет Боксёр крепко надавил на своего неприятеля. Как отменный селекционный бык. Платон, натужив жилы, попятился. Соперники прижались к стене. И на пол полетела небольшая рамка. Стекло её с треском разбилось. Боксёр принялся душить своего оппонента. Платон еле сдерживал накаченного анаболиками дикаря. Лицо покраснело. Глаза округлились.

– ААААА… ААА… Сволочь пусти…, – произнёс Платон.

– Я тебя сейчас размажу, ты грязный цыплёнок из курятника…, – ответил Боксёр.

– АААААА… ААА…

– Боксёр…, – лихо закричал Блатной, быстро крутя чётки в руках.

– Я сейчас врежу этой уродине…

– АААААА… ААА…

Платон, натужившись, еле сдерживал натиск двужильного кабана по кличке Боксёр. Он пустил изо рта слюнку. И оголил белые зубы. Глаза округлились. Кожа покраснела. А тот всё давил на бычью шею Платона своими мощными руками. И тоже его порочный лик покрылся багряным цветом. Глаза дикие смотрели прямо. Как у знойного, хищного сыча в лунной ночи. Он даже чуть приподнял Платона. Такой обладал силой. Бизнесмен резко и наощупь схватил с тумбочки глиняную вазу. Та имела чудные яркие рисунки, выполненные в стиле хохломы. Он лихо ударил сувениром неприятеля по голове. Ваза тут же разлетелась на мелкие осколки, которые облюбовали весь пол кабинета. Боксёр ослабил хватку. И вовсе отлетел в сторону. Он завалился на стол. Но не потерял ориентиров. Всё же был слегка оглушён. В глазах зарябило. Его томила лёгкая, неприятная боль. Он разозлился ещё больше. Платон не терял времени. Он быстро просчитал свои шансы. Он метнулся вперёд. Путь перегородил авторитет Блатной. Он широко открыл глаза.

– Стоять… Мы ещё не договорили…, – произнёс он.

Платон резко махнул рукой. И попал плотно и прямо по порочному лицу неприятеля. Блатной, попятившись, широко махнул руками. Он выронил свои чёрно – серебристые чётки. Те покатились по полу. Под глазом заныло. Губа треснула. Появилась кровь. Боль пленила бывалого авторитета. Он, падая, завалился на развитые руки мощного приятеля. Вила его принял умело и мягко. Сам он показал смешную гримасу, как у барсука в момент любовных утех.