Марина Кистяева - Сюрприз для Ловчего

Баронесса не переставала охать и ахать, приглушенным шепотом говоря Ванде:

– Ты только посмотри на него… Вот, нахал! Явиться сюда вместе со своим новым приобретением, мисс Сакдин, – не знаю уж кто она по происхождению, – когда его жена так тяжело больна!

Ванда опустилась на своё место и постаралась незаметно поправить кожаный корсет, настырно съезжающий книзу и стремящийся оголить грудь. Выбор наряда был неудачным. Ванда предпочла бы старомодное платье из шелка и бархата.

– Вы о ком говорите, Каролина?

– Как о ком? – казалось, её удивлению не будет предела. – Конечно же, о мистере Доранге! Он у нас известный проказник!

О мистере Доранге Ванда доводилось слышать, и уж проказником она его назвала бы в крайнем случае, нашлись бы эпитеты поточнее, характеризующие подлые качества человека. Если кто-то потерял последние остатки совести, то что ж… это его дело.

– Но, если я не ошибаюсь, он совсем недавно интересовался молодой Риэнке, – сказала Ванда и посмотрела на Доранге.

Тот важно восседал через несколько лож от них и что-то страстно шептал на ушко очаровательной девушке в чересчур смелом платье.

Доранге был красивым мужчиной. Высокий, черноволосый, с правильными чертами лица – он всегда нравился женщинам. Обладая жгуче-черными глазами, он принадлежал к тому типу рокового мужчины, перед которым редкая красавица могла устоять. Да и богатые земли с особняками и роскошными конюшнями, коими он владел, делали Доранге ещё более привлекательным в глазах прелестного пола. Поговаривали, что на днях он прикупил завод, изготавливающий запчасти для паровозов.

Однако Ванда не находила его столь прекрасным, как другие. На его лице она увидела бесконечную скуку, начинающуюся дряблость – след беспорядочной жизни и жестокость. Такой человек привык повелевать и не терпел неповиновения. Она искренне сочувствовала его жене. Доранге наверняка не считался с её чувствами.

– Совершенно верно! – восторженно проговорила Каролина и достала бинокль, в стёклышках которого вспыхнули золотистые искорки. – Но сама посуди… Мистер Доранге номинально всё ещё состоит в браке, и Риэнке надо быть осторожнее в своих побуждениях, чтобы не вызвать прилюдного скандала!

– Каролина, – настойчиво позвала Ванда и сдержанно улыбнулась, – угомонитесь, прошу вас. Вы проявляете чрезмерный интерес, его нельзя не заметить.

Каролина вздрогнула, точно проснулась от короткого сна, и энергично принялась обмахиваться веером с креплением в виде маленьких шестерёнок.

– Ты права, права. Но это так интересно, что я просто не могу сдержать своих чувств.

– И что тут интересного? – Ванда пожала плечами. – У каждой семьи свои проблемы и заботы. К тому же, кто-то пригласил меня в оперу? А чем мы занимаемся? А?

Баронесса возмущенно фыркнула.

– Я говорила, мой ангел, что у тебя злой язычок?

Ванда утвердительно кивнула, пряча улыбку. Ей стало забавно. Баронессу многие опасались, и оттого редко кто осмеливался ей перечить.

Они не состояли в родственных связях и ни разу не виделись до того момента, пока Ванда ни написала ей письмо с просьбой помочь обустроиться в Бергасе. Когда-то баронесса и родители Ванды были знакомы, даже водили дружбу, но их общение резко прекратилось, после того, как последние были вынуждены уехать в деревню. А там они начали вести затворническую жизнь и ни с кем из прежних знакомых не пожелали видеться.

Но после смерти мужа Ванда, надумав вместе с младшим братом ехать в Бергас, вспомнила о баронессе Шимански. Недолго мучаясь сомнениями, Ванда написала ей письмо и, как оказалось, не зря. Баронесса встретила её дружелюбно, и они быстро нашли общий язык.

– Так что насчет оперы? – слегка прищурилась Ванда.

– Я, конечно, что-то припоминаю…

– Уж будь любезна, припомни.

Каролина не выдержала первой и рассмеялась.

Раздался первый предупредительный звонок, но многие так и не спешили расходиться по своим местам. Каролина продолжала обсуждать знакомых, но Ванда слушала её невнимательно. Та не требовала ответов, и поэтому можно было спокойно подумать.

Ванда немного тревожилась. Брата нигде не было видно, а Рой должен был появиться ещё до начала представления. Неужели не получилось, и он ничего не узнал? Только она об этом подумала, как у их ложи послышались торопливые шаги, и, отодвинув тяжелую штору, появился Рой.

– Примите, милые дамы, мои самые сердечные извинения. Никак не мог уехать из клуба. С трудом вырвался, – принялся он рассыпаться в любезностях и незаметно подмигнул сестре.