Мэгги Ри - Там, где меня ждёт счастье. Том четвертый

– Энни!!! Что ты наделала?!

Сама Энни замерла, вдруг осознавая свою вину, прямо с красными волосинками у себя в пальцах. Сглотнув, она посмотрела на руки и обнаружила в них кровь:

– Что это? – в глазах вдруг возник страх.

Тогда я убрал руки от лица, проводя ими по волосам и сквозь боль прошептал:

– А что ты думаешь? Это кровь.

– Нет… Как? – с хрипом воскликнула она, глядя на руки, затем на меня. Римма продолжала что-то кричать рядом, затем побежала за ватой, за йодом, хотя он был не нужен.

Мы остались наедине с Энни, которая с ужасом смотрела на мое лицо, измазанное в крови. Неожиданно в ее глазах появились слёзы, и она начала рыдать. Просто на ровном месте. Это меня настолько поразило, что я не нашелся, что сказать. Она схватилась за свои волосы и начала их рвать, пытаться больнее себя за них схватить. Но ничего не говорила.

– Энни, что ты творишь? – к нам с каким-то наполненным водой тазом подбежала Римма и тут же вскрикнула, бросив его. Подбежав к Энни, она начала хватать её за руки и пытаться её остановить. – Прекрати! Сейчас же прекрати, ты что! Энни! Ты с ума сошла!

– Дай мне сделать себе больно! – вдруг закричала девчонка, рыдая, и чуть не упала на своей коляске. – Я не хочу, чтобы кому-то было ещё хуже, чем мне! Я сделаю так, чтобы мне было ещё ужаснее! Отпусти меня, Римма!

– Не надо этого делать! Ты не сделаешь никому этим лучше! – пыталась перекричать ее Римма.

– Сделаю.! Ему будет лучше! Будет! – та схватилась да длинные волосы и начала их рвать. Тогда подключился уже я, скрутив ее руки крепко-накрепко одеялом, и повернул ее лицо к себе:

– Быстро прекрати этот концерт, ясно?!

– Отстань! – та, заплаканная и вся красная от слёз, сейчас была очень похожа на неуклюжую свинку. – Отстань!.. Я не хочу, чтобы тебе было больно… Не хочу!!! Я не хотела этого!!! Я обязана сделать себе больнее!!!

– Это не выход из положения! – я вернул ее волосы из кулаков поверх одеяла и теперь она лохматая, словно пудель, сидела и рыдала. – Послушай, наконец, уже нас с Риммой! Поросенок!

– Я тебя ненавижу! То ты делаешь мне больно, то не хочешь делать мне больно! Дай мне решить самой! – она хотела вытереть слёзы, но руки были зажаты одеялом, и она закричала ещё громче, тогда я захлопнул ее рот своей ладонью и крепко зажал.

– Так, слушай меня внимательно. Ты сейчас прекращает орать, плакать, затем едешь умывать свой пяточок. Хорошенько, и холодной водой! Затем мы берём и укладываем тебя в постель, готовим тебе какао и ставим мультики, которые будут учить тебя делать хорошие дела, а не рвать на себе волосы… Затем мы записываем тебя к детскому психологу, а иначе у меня и к Риммы едет крыша и нас забирают в психдом, а ТЫ! ОСТАЕШЬСЯ! ТУТ! ОДНА! И ТОЧКА!

Та только закрыла глаза и тихонько закивала. Но отпускать руку от её рта я не собирался.

– И уясни, наконец, идиотка… Сказать «прости» гораздо лучше, чем делать себе больно. Научись, наконец, это признавать. Ты же не дура, а ведёшь себя именно так! Ещё раз истерику устроишь – я твоему отцу расскажу. Уж он точно думает, что ты хорошая девочка и верит в тебя, а ты тут истерики устраиваешь… А сейчас сопли с пола поднимай и соберись, тряпка! Ты – тряпка?!

– Хмф! – та вскрикнула сквозь моб ладонь, пока Римма доставала перекись водорода.

– Не «Хмф», а «Нет, я не тряпка»! Собралась?!

– Хмф!

– Дурище… Сколько морок с тобой, пипец… – наконец, я смог убрать руку от нее, но она успела и больно укусила меня за палец. – Э! Я же просил успокоиться, мерзавка!

– Прости, сукин ты сын! Подавись!

– Энни… – Римма обеспокоенно прижала ее к себе и посмотрела на меня. – Пожалуйста, научись держать себя в руках.

– По поводу волос… Это нормально, что из них идет кровь, это моя специфика. Мне не больно, честно, поэтому перекиси не надо, – тихонько сказал я им и обе с ужасом на лице замерли.

– В смысле?.. – Римма хотела что-то спросить, но об обстоятельства вдруг обернулись так, что на её руке зазвенел какой-то датчик. Услышав это, она пришла в ещё больший ужас, затем немедленно начала собирать вещи и бросила тазик и перекись на пол. – Оставляю вас одних! Мне нужно к Карлу срочно!

– Как?.. – хотела закричать Эн, но не придумала ничего оригинального. – Римма!

– Карлу плохо, вот как… – только объяснил я, сопровождая Римму взглядом. Та накинула на себя куртку, обулась и вылетела как ветер из квартиры, оставив только нас одних.

С ужасом, я понимал, что в такой странной ситуации меня ещё никто не оставлял.